Ломоносов стих про астрономов с ударениями

Случились вместе два Астро́нома в пиру
И спорили весьма между собой в жару.
Один твердил: земля, вертясь, круг Солнца ходит;
Другой, что Солнце все с собой планеты водит:
Один Коперник был, другой слыл Птолемей.
Тут повар спор решил усмешкою своей.
Хозяин спрашивал: «Ты звезд теченье знаешь?
Скажи, как ты о сем сомненье рассуждаешь?»
Он дал такой ответ: «Что в том Коперник прав,
Я правду докажу, на Солнце не бывав.
Кто видел простака из поваров такова,
Который бы вертел очаг кругом жаркова?»

Видео:Ломоносов М. В. "Случились вместе два астронома в пиру"Скачать

Анализ стихотворения «Случились вместе два Астронома в пиру» Ломоносова

Многие знают М.В. Ломоносова как великого русского ученого, труды которого известны во всем мире. Но кроме научно-исследовательской деятельности, Михаил Васильевич тяготел к изобразительному искусству, писательству и поэзии. Удивительная многогранность личности, талант и простое происхождение позволили Ломоносову донести всю суть вселенского закона до каждого, кто прочел его произведение «Случились вместе два астронома в пиру».

Стихотворение опубликовано в 1761 году и повествует о жарком споре между двумя светилами науки – Клавдием Птолемеем и Николаем Коперником, который разрешается шутливым высказыванием повара. Действующие лица являются лишь символами противоречащих друг другу точек зрения – Земля ли вращается вокруг Солнца, или Солнце крутится вокруг Земли – так как они жили в разные эпохи и встретиться не могли.

Долгие годы великие ученые и церковь отрицали тот факт, что вращение Земли происходит вокруг Солнца, а всех, кто осмеливался не согласиться — ожидали гонения и порицания. Простой народ и вовсе был далек от толкования о науке и планетах. Автор в простых и понятных рифмах поставил точку в долгом споре. И именно фигура повара, простого рабочего, с незамысловатым и шутливым суждением об устройстве Вселенной, помогла каждому человеку понять истину.

Произведение является сатирической притчей и отходит от канонов классицизма – высокий и напыщенный тон собеседников противопоставляется шутливым и просторечивым высказываниям повара. Это еще одна попытка Ломоносова примирить действующую церковь с современными открытиями исследователей – долгие годы шла борьба взглядов на устройство мира. Логическими доводами автор подводит к мысли, что Коперник и его идеи – истина, как бы к этому не относилась официальная наука.

Литературоведами было установлено, что Сирано де Бержерак в своем произведении «Иной свет, или Государства и империи Луны» также упоминает о несуразности вертеть печь вокруг жареного жаворонка, и именно этим аргументом оперирует Ломоносовский персонаж. Как бы то ни было, сатирическое стихотворение полностью исчерпывает многовековой конфликт, с легким юмором преподнося читателю мнение самого автора.

Стихотворение «Случились вместе два астронома в пиру» является знаковым и важным произведением. М.В. Ломоносов в свойственной ему манере смог донести до миллионов людей сложную и важную идею закона Вселенной. Понимание жизни и мысли простого человека и незамысловатый ум великого ученого привели не только к открытиям мирового масштаба, но и помогли донести их до каждого.

Видео:"Случились вместе два астронома в пиру"— Михаил Ломоносов —читает Павел БесединСкачать

Случились вместе два Астронома в пиру…

Случились вместе два Астронома в пиру
И спорили весьма между собой в жару.
Один твердил: земля, вертясь, круг Солнца ходит;
Другой, что Солнце все с собой планеты водит:
Один Коперник был, другой слыл Птолемей.
Тут повар спор решил усмешкою своей.
Хозяин спрашивал: «Ты звезд теченье знаешь?
Скажи, как ты о сем сомненье рассуждаешь?»
Он дал такой ответ: «Что в том Коперник прав,
Я правду докажу, на Солнце не бывав.
Кто видел простака из поваров такова,
Который бы вертел очаг кругом жаркова?»

Видео:«Случились вместе два Астронома в пиру». М. Ломоносов. Анализ стихотворенияСкачать

Стихи Михаила Ломоносова

Видео:Случились вместе два Астронома в пиру... Ломоносов М.Скачать

Лучшие стихотворения М.В. Ломоносова

Весна тепло ведёт…

Весна тепло ведёт,
Приятный Запад веет,
Всю землю солнце греет,
В моем лишь сердце лёд,
Грусть прочь забавы бьёт.

Услышали мухи…

Услышали мухи
Медовые духи,
Прилетевши, сели,
В радости запели.
Егда стали ясти,
Попали в напасти,
Увязли бо ноги.
Ах! — плачут убоги, —
Меду полизали,
А сами пропали.

Светящий солнцев конь…

Светящий солнцев конь
Уже не в дальний юг
Из рта пустил огонь,
Но в наш полночный круг.
Уже несносный хлад
С полей не гонит стад,
Но трав зеленый цвет
К себе пастись зовет.
По твердым вод хребтам
Не вьется вихрем снег,
Но тшится судна след
Успеть вослед волнам.

Зубницкому

Безбожник и ханжа, подметных писем враль!
Твой мерзкой склад давно и смех нам и печаль:
Печаль, что ты язык российской развращаешь,
А смех, что ты тем злом затмить достойных чаешь.
Наплюем мы на страм твоих поганых врак:
Уже за тридцать лет ты записной дурак;
Давно изгага всем читать твои синички,
Дорогу некошну, вонючие лисички;
Никто не поминай нам подлости ходуль
И к пьянству твоему потребных красоуль.
Хоть ложной святостью ты Бородой скрывался,
Пробин, на злость твою взирая, улыбался:
Учения его и чести и труда
Не можешь повредить ни ты, ни Борода.

Я долго размышлял и долго был в сомненье…

Я долго размышлял и долго был в сомненье,
Что есть ли на землю от высоты смотренье;
Или по слепоте без ряду всё течет,
И промыслу с небес во всей вселенной нет.
Однако, посмотрев светил небесных стройность,
Земли, морей и рек доброту и пристойность,
Премену дней, ночей, явления луны,
Признал, что божеской мы силой созданы.

Веселием сердца год новый оживляет…

Веселием сердца год новый оживляет
И ново счастие в России утверждает.
Довольство, здравие и счастие цветет,
Где светит именем своим Елисавет.
Россия веселясь блажит ее державу,
Что каждый год свою растущу видит славу.

Случились вместе два Астронома в пиру…

Случились вместе два Астронома в пиру
И спорили весьма между собой в жару.
Один твердил: земля, вертясь, круг Солнца ходит;
Другой, что Солнце все с собой планеты водит:
Один Коперник был, другой слыл Птолемей.
Тут повар спор решил усмешкою своей.
Хозяин спрашивал: «Ты звезд теченье знаешь?
Скажи, как ты о сем сомненье рассуждаешь?»
Он дал такой ответ: «Что в том Коперник прав,
Я правду докажу, на Солнце не бывав.
Кто видел простака из поваров такова,
Который бы вертел очаг кругом жаркова?»

Мышь некогда, любя святыню…

Мышь некогда, любя святыню,
Оставила прелестной мир,
Ушла в глубокую пустыню,
Засевшись вся в галланской сыр.

То плачет человек, то в радости смеется…

То плачет человек, то в радости смеется,
То презирает все, то от всего мятется.
Не больше в воздухе бывает перемен.
О коль он легкостью своей отягощен.

Среди прекрасного Российского Рая…

Среди прекрасного Российского Рая,
Монархиня, цветёт дражайша жизнь твоя,
Рукою Вышнего нас ради насажденна
И силою Его отвсюду покровенна.
Мы, сердце возводя и очи к небесам,
Согласно просим все: «Подай, о Боже, нам,
Да солнце милости сиять к ней не престанет
И толь дражайший плод вовеки не увянет.

Устами движет бог; я с ним начну вещать…

Устами движет бог; я с ним начну вещать.
Я тайности свои и небеса отверзу,
Свидения ума священного открою.
Я дело стану петь, несведомое прежним!
Ходить превыше звезд влечет меня охота,
И облаком нестись, презрев земную низкость.

Златой младых людей и беспечальной век
Кто хочет огорчить, тот сам не человек.
Такого в наши дни мы видим Балабана,
Бессильного младых и глупого тирана,
Которой полюбить всё право потерял
И для ради того против любви восстал.
Но вы, красавицы, того не опасайтесь:
Вы веком пользуйтесь и грубостью ругайтесь.
И знайте, что чего теперь не смеет сам,
То хочет запретить ругательствами вам.
Обиду вы свою напрасную отметите
И глупому в глаза насмешнику скажите:
«Не смейся, Балабан, смотря на наш наряд,
И к нам не подходи; ты, Балабан, женат,
Мы помним, как ты сам, хоть ведал перед браком,
Что будешь подлинно на перву ночь свояком,
Что будешь вотчим слыть, на девушке женясь,
Или отец княжне, сам будучи не князь.
Ты, всё то ведая, старался дни и ночи
Наряды прибирать сверх бедности и мочи,
Но если б чистой был Диане мил твой взгляд
И был бы, Балабан, ты сверх того женат,
То б ты на пудре спал и ел всегда помаду,
На беса б был похож и с переду и с заду.
Тогда б перед тобой и самой вертопрах
Как важной был Катон у всякого в глазах».
Вы всё то, не стыдясь, скажите Балабану,
Чтоб вас язвить забыл, свою лечил бы рану.

Богиня красотой, породой ты богиня…

Богиня красотой, породой ты богиня,
Повсюду громкими делами героиня,
Ты мать щедротами, ты именем покой:
Смущенный бранью мир мирит господь тобой.
Российска тишина пределы превосходит
И льет избыток свой в окрестные страны:
Воюет воинство твое против войны;
Оружие твое Европе мир приводит.

Злобное примирение Сумарокова с Тредиаковским

С Сотином, что за вздор? Аколаст примирился;
Конечно, третей член к ним, лешей, прилепился,
Дабы три фурии, втеснившись на Парнас,
Закрыли криком муз российских чистый глас.
Коль много раз театр казал насмех Сотина,
И у Аколаста он слыл всегда скотина.
Аколаст, злобствуя, всем уши раскричал;
Картавил, шепелял, качался и мигал,
Сотиновых стихов рассказывая скверность.
А ныне объявил любовь ему и верность,
Дабы Пробиновых хвалу унизить од,
Которы вознося российской чтит народ.
Чего не можешь ты начать, о! зависть злая,
Но истина стоит недвижима святая.
Коль зол, коль лжив, коль подл Аколаст и Сотин,
Того не знает лишь их гордой нрав один.
Аколаст написал: «Сотин лишь врать способен»,
А ныне доказал, что сам ему подобен.
Кто быть желает нем и слушать наглых врак,
Меж самохвалами с умом прослыть дурак,
Сдружись с сей парочкой: кто хочет с ними знаться,
Тот думай, каково в крапиву испражняться.

Вечернее размышление о Божием Величестве при случае великого северного сияния.

Лице свое скрывает день,
Поля покрыла мрачна ночь;
Взошла на горы черна тень,
Лучи от нас склонились прочь.
Открылась бездна звезд полна;
Звездам числа нет, бездне дна.

Песчинка как в морских волнах,
Как мала искра в вечном льде,
Как в сильном вихре тонкий прах,
В свирепом как перо огне,
Так я, в сей бездне углублен,
Теряюсь, мысльми утомлен!

Уста премудрых нам гласят:
«Там разных множество светов,
Несчетны солнца там горят,
Народы там и круг веков;
Для общей славы божества
Там равна сила естества».

Но где ж, натура, твой закон?
С полночных стран встает заря!
Не солнце ль ставит там свой трон?
Не льдисты ль мещут огнь моря?
Се хладный пламень нас покрыл!
Се в ночь на землю день вступил!

О вы, которых быстрый зрак
Пронзает в книгу вечных прав,
Которым малый вещи знак
Являет естества устав,
Вам путь известен всех планет;
Скажите, что нас так мятет?

Что зыблет ясный ночью луч?
Что тонкий пламень в твердь разит?
Как молния без грозных туч
Стремится от земли в зенит?
Как может быть, чтоб мерзлый пар
Среди зимы рождал пожар?

Там спорит жирна мгла с водой;
Иль солнечны лучи блестят,
Склонясь сквозь воздух к нам густой;
Иль тучных гор верьхи горят;
Иль в море дуть престал зефир,
И гладки волны бьют в ефир.

Сомнений полон ваш ответ
О том, что окрест ближних мест.
Скажите ж, коль пространен свет?
И что малейших дале звезд?
Несведом тварей вам конец?
Скажите ж, коль велик Творец?

Уже юг влажными крылами вылетает…

Уже юг влажными крылами вылетает,
Вода с седых власов и дождь с брады стекает,
Туманы на лице, в росе перната грудь.
Он облаки рукой едва успел давнуть,
Внезапно дождь густой повсюду зашумел.

Чем ты дале прочь отходишь…

Чем ты дале прочь отходишь,
Грудь мою жжет больший зной,
Тем прохладу мне наводишь,
Если ближе пламень твой.

Фортуну вижу я в тебе или Венеру…

Фортуну вижу я в тебе или Венеру
И древнего дивлюсь художества примеру.
Богиня по всему, котора ты ни будь,
Ты руку щедрую потщилась протянуть.
Когда Венера ты, то признаю готову
Любителю наук и знаний Воронцову
Златое яблоко отдать за доброту,
Что присудил тебе Парис за красоту.
Когда ж Фортуна ты, то верю несумненно,
Что счастие его пребудет непременно,
Что так недвижно ты установила круг,
Коль истинен патрон и коль он верен друг.

Одна с Нарциссом мне судьбина…

Одна с Нарциссом мне судьбина,
Однака с ним любовь моя:
Хоть я не сам тоя причина,
Люблю Миртиллу, как себя.

Иные на горы катают тяжки камни…

Иные на горы катают тяжки камни,
Иные к колесу привязаны висят.
Тезей сидит, к горе прикован раскаленной,
И будет век сидеть. Флегей в Геенском мраке
Ревет и жалостно других увещевает:
«Вы, сильны на земли, на казнь мою взирайте,
Судите праведно и Бога почитайте».

На изобретение роговой музыки

Ловцов и пастухов меж селами отрада,
Одни ловят зверей, другие смотрят стада.
Охотник в рог ревет, пастух свистит в свирель.
Тревожит оной нимф; приятна тиха трель.
Там шумной песей рев; а здесь у тихой речки
Молоденьки блеют по матери овечки.
Здесь нежность и покой, здесь царствует любовь,
Охотнической шум, как Марсов, движет кровь.
Но ныне к обоим вы, нимфы, собирайтесь
И равно обоей музыкой услаждайтесь:
Что было грубости в охотничьих трубах,
Нарышкин умягчил при наших берегах;
Чего и дикие животны убегали,
В том слухи нежные приятности сыскали.

Гимн бороде

Не роскошной я Венере,
Не уродливой Химере
В имнах жертву воздаю:
Я похвальну песнь пою
Волосам, от всех почтенным,
По груди распространенным,
Что под старость наших лет
Уважают наш совет.

Борода предорогая!
Жаль, что ты не крещена
И что тела часть срамная
Тем тебе предпочтена.

Попечительна природа
О блаженстве смертных рода
Несравненной красотой
Окружает бородой
Путь, которым в мир приходим
И наш первой взор возводим.
Не явится борода,
Не открыты ворота.

Борода предорогая. и т. д.

Борода в казне доходы
Умножает по вся годы:
Керженцам любезной брат
С радостью двойной оклад
В сбор за оную приносит
И с поклоном низким просит
В вечный пропустить покой
Безголовым с бородой.

Борода предорогая. и т. д.

Не напрасно он дерзает,
Верно свой прибыток знает:
Лишь разгладит он усы,
Смертной не боясь грозы,
Скачут в пламень суеверы;
Сколько с Оби и Печеры
После них богатств домой
Достает он бородой.

Борода предорогая. и т. д.

О коль в свете ты блаженна,
Борода, глазам замена!
Люди обще говорят
И по правде то твердят:
Дураки, врали, проказы
Были бы без ней безглазы,
Им в глаза плевал бы всяк;
Ею цел и здрав их зрак.

Борода предорогая. и т. д.

Если правда, что планеты
Нашему подобны светы,
Конче в оных мудрецы
И всех пуще там жрецы
Уверяют бородою,
Что нас нет здесь головою.
Скажет кто: мы вправды тут,
В струбе там того сожгут.

Борода предорогая. и т. д.

Если кто невзрачен телом
Или в разуме незрелом;
Если в скудости рожден
Либо чином не почтен,
Будет взрачен и рассуден,
Знатен чином и не скуден
Для великой бороды:
Таковы ее плоды!

Борода предорогая. и т. д.

О прикраса золотая,
О прикраса даровая,
Мать дородства и умов,
Мать достатков и чинов,
Корень действий невозможных,
О завеса мнений ложных!
Чем могу тебя почтить,
Чем заслуги заплатить?

Борода предорогая. и т. д.

Через многие расчосы
Заплету тебя я в косы,
И всю хитрость покажу,
По всем модам наряжу.
Через разные затеи
Завивать хочу тупеи:
Дайте ленты, кошельки
И крупичатой муки.

Борода предорогая. и т. д.

Ах, куда с добром деваться?
Все уборы не вместятся:
Для их многого числа
Борода не доросла.
Я крестьянам подражаю
И как пашню удобряю.
Борода, теперь прости,
В жирной влажности расти.

Борода предорогая!
Жаль, что ты не крещена
И что тела часть срамная
Тем тебе предпочтена.

Спасибо за грибы, челом за ананас…

Спасибо за грибы, челом за ананас,
За вина сладкие; я рад, что не был квас.
Российско кушанье сразилось с перуанским,
А если бы и квас влился в кишки с шанпанским,
Те сделался бы в них такой же разговор,
Какой меж стряпчими в суде бывает спор.
Я думал уж и так, что в брюхо… забился,
И, выпустить хотя, я чуть не надсадился.

Видео:Михаил Васильевич Ломоносов «Случились вместе два астронома в пиру...»Скачать

Оды М.В. Ломоносова

Ода, выбранная из Иова, глава 38, 39, 40 и 41

О ты, что в горести напрасно
На Бога ропщешь, человек,
Внимай, коль в ревности ужасно,
Он к Иову из тучи рек!
Сквозь дождь, сквозь вихрь, сквозь град блистая
И гласом громы прерывая,
Словами небо колебал
И так его на распрю звал:

«Сбери свои все силы ныне,
Мужайся, стой и дай ответ.
Где был ты, как я в стройном чине
Прекрасный сей устроил свет,
Когда я твердь земли поставил
И сонм небесных сил прославил,
Величество и власть мою?
Яви премудрость ты свою!

Где был ты, как передо мною
Бесчисленны тьмы новых звезд,
Моей возжженных вдруг рукою,
В обширности безмерных мест
Мое Величество вешали,
Когда от солнца воссияли
Повсюду новые лучи,
Когда взошла луна в ночи?

Кто море удержал брегами
И бездне положил предел,
И ей свирепыми волнами
Стремиться дале не велел?
Покрытую пучину мглою
Не я ли сильною рукою
Открыл и разогнал туман
И с суши сдвигнул Океан?

Возмог ли ты хотя однажды
Велеть ранее утру быть,
И нивы в день томящей жажды
Дождем прохладным напоить,
Пловцу способный ветр направить,
Чтоб в пристани его поставить,
И тяготу земли тряхнуть,
Дабы безбожных с ней сопхнуть?

Стремнинами путей ты разных
Прошел ли моря глубину?
И счел ли чуд многообразных
Стада, ходящие по дну?
Отверзлись ли перед тобою
Всегдашнею покрыты мглою
Со страхом смертные врата?
Ты спер ли адовы уста?

Стесняя вихрем облак мрачный,
Ты солнце можешь ли закрыть,
И воздух сгустить прозрачный,
И молнию в дожде родить,
И вдруг быстротекущим блеском
И гор сердца трясущим треском
Концы вселенной колебать,
И смертным гнев свой возвещать?

Твоей ли хитростью взлетает
Орел, на высоту паря,
По ветру крила простирает
И смотрит в реки и моря?
От облак видит он высоких
В водах и в пропастях глубоких,
Что в пищу я ему послал.
Толь быстро око ты ли дал?

Воззри в леса на Бегемота,
Что мною сотворен с тобой;
Колючий терн его охота
Безвредно попирать ногой.
Как верьви, сплетены в нем жилы.
Отведай ты своей с ним силы!
В нем ребра как литая медь;
Кто может рог его сотреть?

Ты можешь ли Левиафана
На уде вытянуть на брег?
В самой средине Океана»
Он быстрый простирает бег;
Светящимися чешуями
Покрыт, как медными щитами,
Копье, и меч, и молот твой
Считает за тростник гнилой.

Как жернов, сердце он имеет,
И зубы — страшный ряд серпов:
Кто руку в них вложить посмеет?
Всегда к сраженью он готов;
На острых камнях возлегает
И твердость оных презирает:
Для крепости великих сил
Считает их за мягкий ил.

Когда ко брани устремится,
То море, как котел, кипит;
Как печь, гортань его дымится,
В пучине след его горит;
Сверкают очи раздраженны,
Как угль, в горниле раскаленный.
Всех сильных он страшит, гоня.
Кто может стать против меня?

Обширного громаду света
Когда устроить я хотел,
Просил ли твоего совета
Для множества толиких дел?
Как персть я взял в начале века,
Дабы создати человека,
Зачем тогда ты не сказал,
Чтоб вид иной тебе я дал?»

Сие, о смертный, рассуждая,
Представь Зиждителеву власть,
Святую волю почитая,
Имей свою в терпеньи часть.
Он всё на пользу нашу строит,
Казнит кого или покоит.
В надежде тяготу сноси
И без роптания проси.

Ода на рождение Государя Великаго Князя Павла Петровича Сентября 20 1754 года.
Надежда наша совершилась,
И слава в путь свой устремилась.
Спеши, спеши, о муза, вслед
И, лиру согласив с трубою,
Греми, что вышнего рукою
Обрадован российский свет!
На глас себя он наш склоняет,
На жар, что в искренних сердцах:
Петрова первенца лобзает
Елисавета на руках.

Се радость возвещают звуки!
Воздвиг Петрополь к небу руки,
Веселыми устами рек:
«О боже, буди препрославлен!
Сугубо ныне я восставлен,
Златой мне усугублен век!»
Безмерна радость прерывала
Его усерднейшую речь
И нежны слезы испускала,
В восторге принуждая течь.

Когда на холме кто высоком
Седя, вокруг объемлет оком
Поля в прекрасный летней день,
Сады, долины, рощи злачны,
Шумящих вод ключи прозрачны
И древ густых прохладну тень,
Стада, ходящи меж цветами,
Обильность сельского труда
И желты класы меж браздами;
Что чувствует в себе тогда?

Так ныне град Петров священный,
Толиким счастьем восхищенный,
Восшед отрад на высоту,
Вокруг веселия считает
И края им не обретает;
Какую зрит он красоту!
Там многие народа лики
На стогнах ходят и брегах;
Шумят там праздничные клики
И раздаются в облаках.

Там слышны разны разговоры.
Иной, взводя на небо взоры:
«Велик господь мой, —говорит, —
Мне видеть в старости судилось
И прежде смерти приключилось,
Что в радости Россия зрит!»
Иной: «Я стану жить дотоле
(Гласит, младой свой зная век),
Чтобы служить под ним мне в поле,
Огонь пройти и быстрость рек!»

Уже великими крилами
Парящая над облаками
В пределы слава стран звучит.
Труды народы оставляют
И гласу новому внимают,
Что промысл им чрез то велит?
Пучина преклонила волны,
И на брегах умолкнул шум;
Безмолвия все земли полны;
60 Внимает славе смертных ум.

Но грады росские в надежде,
Котора их питала прежде,
Подвиглись слухом паче тех;
Верьхами к высоте несутся
И тщатся облакам коснуться.
Москва, стоя в средине всех,
Главу, великими стенами
Венчанну, взводит к высоте,
Как кедр меж низкими древами,
Пречудна в древней красоте.

Едва желанную отраду
Великому внушил слух граду,
Отверстием священных уст,
Трясущи сединой, вещает:
«Теперь мне небо утверждает,
Что дом Петров не будет пуст!
Он в нем вовеки водворится;
Премудрость, мужество, покой,
И суд, и правда воцарится;
Он рог до звезд возвысит мой».

Сие все грады велегласно,
Что время при тебе прекрасно,
Монархиня, живут и чтят;
Сие все грады повторяют
И речи купно сообщают,
И с ними села все гласят,
Как гром от тучей удаленных,
В горах раздавшись, множит слух,
Как брег шумит от волн надменных
По буре, укротевшей вдруг.

Ты, слава, дале простираясь,
На запад солнца устремляясь,
Где Висла, Рен, Секвана, Таг,
Где славны войск российских следы,
Где их еще гремят победы,
Где верный друг, где скрытый враг,
Везде рассыплешь слухи громки,
Коль много нас ущедрил бог!
Петра Великого потомки
Даются в милости залог.

Что россов мужество крепится;
И ныне кто лишь возгордится,
Сугубу ревность ощутит!
Не будет никому измены;
Падут в дыму противных стены,
Погибнет в прахе древней вид.
Ты скажешь, слава справедлива,
Во весь сие вострубишь свет;
Меня любовь нетерпелива
Обратно в град Петров зовет.

Богиня власти несравненной,
Хвала и красота вселенной,
Отрада россов и любовь!
В восторге ныне мы безмерном,
Что в сердце ревностном и верном
И в жилах обновилась кровь.
Велика радость нам родилась!
Но больше с радостью твоей
О как ты сим возвеселилась!
Коль ясен был твой свет очей!

Когда ты на престол достигла,
Петра Великого воздвигла
И жизнь дала ему собой.
Он паки ныне воскресает,
Что в правнуке своем дыхает
И род в нем восставляет свой.
Мы долго обоих желали!
Лишались долго обоих!
Но к общей радости прияли,
О небо, от щедрот твоих!

А вам, дражайшие супруги,
Вам плещут ныне лес и луги,
Вам плещут реки и моря.
Представьте радость вне и в граде,
Взаимно на себя в отраде
И на младого Павла зря.
Зачни, дитя, зачни любезно
Усмешкой родших познавать:
Богов породе бесполезно
Не должно сроку ожидать.

Расти, расти, расти, крепися,
С великим прадедом сравнися,
С желаньем нашим восходи.
Велики суть дела Петровы,
Но многие еще готовы
Тебе остались напреди.
Когда взираем мы к востоку,
Когда посмотрим мы на юг,
О коль пространность зрим широку,
Где может загреметь твой слух!

Там вкруг облег Дракон ужасный
Места святы, места прекрасны
И к облакам сто глав вознес!
Весь свет чудовища страшится,
Един лишь смело устремиться
Российский может Геркулес.
Един сто острых жал притупит
И множеством низвержет ран,
Един на сто голов наступит,
Восставит вольность многих стран.

Пространными Китай стенами
Закрыт быть мнится перед нами,
И что пустой земли хребет
От стран российских отделяет,
Он гордым оком к нам взирает,
Но в них ему надежды нет.
Внезапно ярость возгорится,
И огнь, и месть между стеной.
Сие всё может совершиться
Петрова племени рукой.

В своих увидишь предках явны
Дела велики и преславны,
Что могут дух природе дать.
Уже младого Михаила
Была к тому довольна сила
Упадшую Москву поднять
И после страшной перемены
В пределах удержать врагов,
Собрать рассыпанные члены
Такого множества градов.

Сармат с свирепостью своею
Трофеи отдал Алексею.
Он суд и правду положил,
Он войско правильное вскоре,
Он новой флот готовил в море,
Но всё то бог Петру судил.
Сего к Отечеству заслуги
У всей подсолнечной в устах,
Его и кроткия супруги
Пример зрим в наших временах.

Пример в его великой дщери.
Широки та отверзла двери
Наукам, счастью, тишине.
Склоняясь к общему покою,
Щедротой больше, как грозою,
В российской царствует стране.
Но ты, о гордость вознесенна,
Блюдися с хитростью своей.
Она героями рожденна,
Геройской дух известен в ней.

Но ныне мы, не зная брани,
Прострем сердца, и мысль, и длани
С усердным гласом к небесам.
«О, боже, крепкий вседержитель,
Пределов росских расширитель,
Коль милостив бывал ты нам!
Чрез семь сот лет едино племя
Ты с росским скиптром сохранил;
Продли сему по мере время,
Как нынь Россию расширил.

Воззри к нам с высоты святыя,
Воззри, коль широка Россия,
Которой дал ты власть и цвет.
От всех полей и рек широких,
От всех морей и гор высоких
К тебе взывали девять лет.
Ты подал отрасль нам едину;
Умножа благодать, посли
И впредь с Петром Екатерину
Рождением возвесели.

Пред мужем, некогда избранным,
Ты светом клялся несозданным
Хранить вовек престол и плод.
Исполни то над поздным светом
И таковым святым обетом
Благослови российский род.
Для толь великих стран покою,
Для счастья множества веков
Поставь, как солнце пред тобою
И как луну, престол Петров».

Ода на прибытие из Голстинии и на день рождения Государя Великаго Князя Петра Феодоровича 1742 года февраля 10 дня.

Дивится ныне вся вселенна
Премудрым вышнего судьбам,
Что, от напастей злых спасенна,
Россия зрит конец бедам.
И что уже Елисавета
Златые в ону вводит лета,
Избавив от насильных рук.
Красуются Петровы стены,
Что к ним его приходит внук,
Прекрасной Анной днесь рожденный.

В сие благоприятно время,
Когда всещедрый наш творец
Восставил нам Петрово племя
И нашей скорьби дал конец,
Уж с радостью любовь согласно
Везде ликуют безопасно.
Всего народа весел шум,
Как глас вод многих, вверьх восходит,
И мой отрады полный ум,
Восхитив тем, в восторг приводит.

Воинский звук оставь, Беллона,
И, Марс, вложи свой шумный меч,
Чтоб стройность праздничного тона
И муз поющих ныне речь
Едина громко разносилась
И нашей радости сравнилась;
Чтоб воздух, море и земля
Елисавету возглашали
И, купно с ней Петра хваля,
Моей бы лире подражали.

Богиня, коея державу
Обнять не могут седмь морей,
И громкую повсюду славу
Едва вместить вселенной всей!
Твоя надежда совершилась,
И радость паки обновилась:
Ты зришь Великого Петра,
Как феникса воскресша ныне;
Дражайшая твоя сестра
Жива в своем любезном сыне.

О коль велика добродетель
В Петровых нежных днях цветет!
Коль славен севера владетель
В тебе, Россия, возрастет!
Он ради твоего блаженства
Даров достигнет совершенства,
И счастье бег остановит,
Любовью оных восхищенно,
Союз с тобою утвердит
И вечно будет непременно.

О плод от корене преславна,
Дражайшая Петрова кровь,
К тебе горит уже издавна
Россиян нскрення любовь!
Петрополь по тебе терзался,
Когда с тобою разлучался
Еще в зачатии твоем.
Сердца жаленьем закипели,
Когда под дерзким кораблем
Балтийски волны побелели.

Как мать стенаньем и слезами
Крушится о сыне своем,
Что он, противными ветрами
Отгнан, живет в краю чужем,
Она минуты все считает,
На брег по всякой час взирает
И просит щедры небеса:
Россия так тебя желала
И чрез пучины и леса
Усердны мысли простирала.

Но ныне радость умножает
Желанный нами твой приход;
И кротость неба обещает
Возвысить тем российский род.
Стихии сами предъявляют,
Чего все россы ожидают.
Здесь теплый воздух повевал
С любовью нашею согласно,
Весну приятну предвещал,
Как ждали мы тебя всечасно.

Коликой славой днесь блистает
Сей град в прибытии твоем!
Он всех веселий не вмещает
В пространном здании своем,
Но воздух наполняет плеском
И нощи тьму отъемлет блеском.
Ах, если б ныне россов всех
К тебе горяща мысль открылась,
То б мрачна ночь от сих утех
На вечной день переменилась.

Наместница всевышней власти,
Что родом, духом и лицем
Восходит выше смертных части,
Прехвальна, совершенна всем,
В которой всех даров изрядство,
С величеством цветет приятство!
Кому возможно описать
Твои доброты все подробну?

Как разве только указать
В Петре природу в том подобну?
Но спешно толь куда восходит
Внезапно мой плененный взор?
Видение мой дух возводит
Превыше Тессалийских гор!
Я Деву в солнце зрю стоящу,
Рукою Отрока держащу
И все страны полночны с ним.
Украшенна кругом звездами,
Разит перуном вниз своим,
Гоня противности с бедами.

И вечность предстоит пред нею,
Разгнувши книгу всех веков,
Клянется небом и землею
О счастьи будущих родов,
Что россам будет непременно
Петровой кровью утвержденно.
Отверзлась дверь, не виден край,
В пространстве заблуждает око;
Цветет в России красной рай,
Простерт во все страны широко.

Млеком и медом напоенны,
Тучнеют влажны берега,
И, ясным солнцем освещенны,
Смеются злачные луга.
С полудни веет дух смиренный,
Чрез плод земли благословенный.
Утих свирепый вихрь в морях,
Владеет тишина полями,
Спокойство царствует в градах,
И мир простерся над водами.

Увидев времена златыя
Среди градов своих и сел,
Гласит спасенная Россия
К защитнице своих предел:
«Тебе я подданных питаю
И храбру кровь их ободряю,
Чтоб тую за тебя пролить.
Ах, чтобы к удивленью света
Изволил вышний утвердить
Престол Петров чрез вечны лета».

Ода на прибытие Государыни Императрицы
1

Какой приятный Зефир веет
И нову силу в чувства льет?
Какая красота яснеет?
Что всех умы к себе влечет?
Мы славу дщери зрим Петровой,
Зарей торжеств светящу новой.
Чем ближе та сияет к нам,
Мрачнее ночь грозит врагам.
Брега Невы руками плещут,
Брега Ботнийских вод трепещут.

Взлети превыше молний, Муза,
Как Пиндар, быстрый твой орел,
Гремящих Арф ищи союза
И вверьх пари скоряе стрел,
Сладчайший Нектар лей с Назоном;
Превысь Парнас высоким тоном,
С Гомером как река шуми
И, как Орфей, с собой веди
В торжествен лик древа, и воды,
И всех зверей пустынных роды;

Дерзай ступить на сильны плечи
Атлантских к небу смежных гор,
Внушай свои вселенной речи,
Блюдись спустить свой в долы взор,
Над тучи оным простирайся
И выше облак возвышайся,
Спеши звучащей славе вслед.
Но ею весь пространный свет
Наполненный, страшась, чудится:
Как в стих возможно ей вместиться?

Однако ты и тем счастлива,
Что тщишься имя воспевать
Всея земли красы и дива
И тем красу себе снискать.
Ты твердь оставь, о древня Лира,
Взнесенна басньми к верьху мира:
Моя число умножит звезд,
Возвысившись до горних мест
Парящей славой вознесенна
И новым блеском освещенна.

Священный ужас мысль объемлет!
Отверз Олимп всесильный дверь.
Вся тварь со многим страхом внемлет,
Великих зря монархов дщерь,
От верных всех сердец избранну,
Рукою вышнего венчанну,
Стоящу пред его лицем,
Котору в свете он своем
Прославив, щедро к ней взирает,
Завет крепит и утешает.

«Благословенна вечно буди, —
Вещает Ветхий деньми к ней, —
И все твои с тобою люди,
Что вверил власти я твоей.
Твои любезные доброты
Влекут к себе мои щедроты.
Я в гневе Россам был Творец,
Но ныне паки им отец:
Души твоей кротчайшей сила
Мой гнев на кротость преложила.

Утешил я в печали Ноя,
Когда потопом мир казнил,
Дугу поставил в знак покоя,
И тою с ним завет чинил.
Хотел Россию бед водою
И гневною казнить грозою,
Однако для заслуг твоих
Прибавил милость в людях сих,
Тебя поставил в знак завета
Над знатнейшею частью света.

Мой образ чтят в тебе народы
И от меня влиянный дух;
В бесчисленны промчется роды
Доброт твоих неложный слух.
Тобой поставлю суд правдивый,
Тобой сотру сердца кичливы,
Тобой Я буду злость казнить,
Тобой заслугам мзду дарить;
Господствуй, утвержденна Мною;
Я буду завсегда с Тобою».

Но что страны вечерни тмятся
И дождь кровавых каплей льют?
Что Финских рек струи дымятся,
И долы с влагой пламень пьют?
Там, видя выше горизонта
Всходяща Готфска Фаетонта
Против течения небес
И вкруг себя горящий лес,
Тюмень в брегах своих мутится
И воды скрыть под землю тщится.

Претящим оком Вседержитель
Воззрев на полк вечерний рек:
«О дерзкий мира нарушитель,
Ты меч против меня извлек:
Я правлю солнце, землю, море,
Кто может стать со мною в споре?
Моя десница мещет гром,
Я в пропасть сверг за грех Содом,
Я небо мраком покрываю;
Я сам Россию защищаю».

Но Вышний зрак свой отвращает
От Готфских ослепленных стран
И тем продерзость их смущает,
Трясет полки их, флот и стан;
Как сильный вихрь, с полей прах гонит
И древ верьхи высоки клонит;
Богине росской гром вручил,
Чем злость разить противных сил;
«Прими разжженны к мести стрелы,
Рассыпь врагов своих пределы».

Стокгольм, глубоким сном покрытый,
Проснись, познай Петрову кровь,
Не жди льстецов своих защиты,
Отринь коварну их любовь;
Ты всуе Солнце почитаешь
И пред Луной себя склоняешь;
Целуй Елисаветин меч,
Что ты принудил сам извлечь:
Его мягчит одна покорность,
Острит кичливая упорность.

Примеры храбрости Российской
Представь теперь в уме своем;
Воззри на Дон и край Понтийский,
Смиренный мстительным огнем.
Там степи, кровью напоенны,
Родили лавры нам зелены.
Багрова там земля тряслась,
И к небу с дымом пыль вилась;
Россиян твердо грудь стояла,
И слава их во мгле блистала.

Свою Полтавску вспомни рану,
Что, знать, еще в груди твоей,
И гордость при Днепре попранну,
И многий плен твоих, людей,
За Обские брега вселенный,
Хребтом Рифейским заключенный,
За коим сильна Росска власть
Велику держит встока часть,
Где орды ей сбирают дани,
По ней всегда готовы к брани.

Как нельзя лить рекам к верьшине
Против крутизны вод своих
И силы взять огню в пучине,
Так к нам ввести людей твоих.
Орлы на тое не взирают,
Что львовы челюсти зияют.
Вотще твой хитрый был совет:
Россию сам Господь блюдет;
Рукою Он Елисаветы
Противных разрушит наветы.

Уже и морем и землею
Российско воинство течет
И сильной крепостью своею
За лес и реки готов жмет.
Огня ревущего удары
И свист от ядр летящих ярый
Сгущенный дымом воздух рвут
И тяжких гор сердца трясут;
Уже мрачится свет полдневный,
Повсюду вид и слух плачевный.

Там кони бурными ногами
Взвивают к небу прах густой,
Там смерть меж готфскими полками
Бежит ярясь из строя в строй,
И алчну челюсть отверзает,
И хладны руки простирает,
Их гордый исторгая дух;
Там тысящи валятся вдруг.
Но если хочешь видеть ясно,
Коль росско воинство ужасно,

Взойди на брег крутой высоко,
Где кончится землею понт;
Простри свое чрез воды око,
Коль много обнял Горизонт;
Внимай, как Юг пучину давит,
С песком мутит, зыбь на зыбь ставит,
Касается морскому дну,
На сушу гонит глубину
И с морем дождь и град мешает:
Так Росс противных низлагает.

Как ежели на Римлян злился
Плутон, являя гнев и власть,
И если Град тому чудился,
Что Курций, видя мрачну пасть,
Презрел и младость, и породу,
Погиб за Римскую свободу,
С разъезду в оную скочив, —
То ей! Квириты, Марк ваш жив
Во всяком россе, что без страху
Чрез огнь и рвы течет с размаху.

Всяк мнит, что равен он Алкиду
И что, Немейским львом покрыт,
Или ужасную Эгиду
Нося, врагов своих страшит:
Пронзает, рвет и рассекает,
Противных силу презирает.
Смесившись с прахом, кровь кипит;
Здесь шлем с главой, там труп лежит,
Там меч с рукой отбит валится.
Коль злоба жестоко казнится!

Народы, ныне научитесь,
Смотря на страшну гордых казнь,
Союзы разрушать блюдитесь,
Храните искрению приязнь;
На множество не уповайте
И тем небес не раздражайте:
Мечи, щиты и крепость стен —
Пред Божьим гневом гниль и тлен:
Пред ним и горы исчезают,
Пред ним пучины иссыхают.

Бежит в свой путь с весельем многим
По холмам грозный Исполин,
Ступает по вершинам строгим,
Презрев глубоко дно долин,
Вьет воздух вихрем за собою;
Под сильною его пятою
Кремнистые бугры трещат,
И следом дерева лежат,
Что множество веков стояли
И бурей ярость презирали.

Так флот российский в понт дерзает,
Так роет он поверьх валов,
Надменна бездна уступает,
Стеня от тягости судов.
Вослед за скорыми кормами
Спешит седая пена рвами.
Весельный шум, гребущих крик
Наносят готам страх велик;
Уже надежду отвергают
И в мгле свой флот и стыд скрывают.

Не швед ли мнил, что он главою,
Как Атлас, держит целый свет
И море сильною рукою
И полной властью в узах жмет;
Что твердь с собой в союзе свяжет
И вспять идти Луне укажет,
Однако род Российский знал
И мысленно тогда взирал,
Когда он стал на нас грозиться,
Как он бежит, как нас страшится!

На нивах жатву оставляет
От мести устрашенный финн,
И с гор, оцепенев, взирает
На дым, всходящий из долин,
На меч, на готов обнаженный,
На пламень, в селах воспаленный;
Там ночью от пожаров день,
Там днем в пыли ночная тень;
Багровый облак в небе рдеет,
Земля под ним в крови краснеет.

Но, холмы и древа, скачите,
Ликуйте, множества озер,
Руками, реки, восплещите,
Петрополь буди вам пример:
Елисавета к вам приходит,
Отраду с тишиной приводит;
Любя вселенныя покой,
Уже простертой вам рукой
Дарует мирные оливы,
Щадить велит луга и нивы.

Хоть с вами б, готы, к нам достигли
Поящи запад быстрины,
Хотя бы вы на нас воздвигли
Союзны ваши все страны,
Но тщетны были б все походы:
Незнаемые вам народы,
Что дале севера живут,
Того по вся минуты ждут,
Что им велит Елисавета,
Готовы стать противу света.

О слава жен во свете славных,
России радость, страх врагов,
Краса владетельниц державных!
Всяк кровь свою пролить готов
За многие твои доброты
И к подданным твоим щедроты.
Твой слух пленил и тех людей,
Что странствуют среди зверей;
Что с лютыми пасутся львами,
За честь Твою восстанут с нами.

Твое прехвально имя пишет
Неложна слава в вечном льде,
Всегда где хладный север дышит
И только верой тепл к тебе;
И степи в зное отдаленны,
К Тебе любовию возжженны,
Еще усерднее горят.
К Тебе от веточных стран спешат
Уже Американски волны
В Камчатский порт, веселья полны.

В шумящих берегах Балтийских
Веселья больше, нежель вод,
Что видели судов российских
Против врагов счастливый ход.
Коль радостен жених в убранстве,
Толь Финский понт в твоем подданстве.
В проливах, в устьях рек, в губах
Играя, нимфы вьют в руках,
Монархиня, венцы лавровы
И воспевают песни новы.

О чистый Невский ток и ясный,
Счастливейший всех вод земных!
Что сей богини лик прекрасный
Кропишь теперь от струй своих,
Стремись, шуми, теки обильно,
И быстриной твоей насильно
Промчись до шведских берегов
И больше устраши врагов,
Им громким шумом возвещая,
Что здесь зимой весна златая.

Как лютый мраз она прогнавши
Замерзлым жизнь дает водам,
Туманы, бури, снег поправши,
Являет ясны дни странам,
Вселенну паки воскрешает,
Натуру нам возобновляет,
Поля цветами красит вновь:
Так ныне милость и любовь,
И светлый дщери взор Петровой
Нас жизнью оживляет новой.

Какая бодрая дремота
Открыла мысли явный сон?
Еще горит во мне охота
Торжественный возвысить тон.
Мне вдруг ужасный гром блистает,
И купно ясный день сияет!
То сердце сильна власть страшит,
То кротость оное живит,
То бодрость страх, то страх ту клонит:
Противна страсть противну гонит!

На запад смотрит грозным оком
Сквозь дверь небесну дух Петров,
Во гневе сильном и жестоком
Преступных он мятет врагов.
Богиня кротко с ним взирает
На Невский брег и простирает
Свой перст на дщерь свою с высот:
«Воззри на образ твой и плод,
Что все дела твои восставит
И в свете тем себя прославит».

«Исполнен я веселья ныне,
Что вновь дела мои растут, —
Вещает Петр к Екатерине, —
Твои советы все цветут.
Блаженны дщерью мы своею;
Рука Господня буди с Нею;
Блажен тот год, тот день и час,
Когда Господь ущедрил нас,
Подав ее нам на утеху
И всех трудов моих к успеху».

Но речь их шумный вопль скрывает:
Война при Шведских берегах
С ужасным стоном возрыдает,
В угрюмых кроется лесах.
Союз приходит вожделенный
И глас возносит к ней смиренный:
«Престань прекрасный век мрачить
И Фински горы кровавить:
Се царствует Елисавета,
Да мир подаст пределам света.

Хотя твои махины грозны,
Но сплавлю их в зваянный вид,
Чтоб знали впредь потомки поздны,
Что ныне свет в России зрит.
Я вящи учиню премены,
Когда градов пространны стены
Без пагубы людской сотру,
В огромные столпы сберу;
Превыше будут те Мемфийских
Монархов славою Российских.

Мечи твои и копья вредны
Я в плуги и в серьпы скую;
Пребудут все поля безбедны,
Отвергнув люту власть твою.
На месте брани и раздора
Цветы свои рассыплет Флора.
Разить не будет серный прах
Сквозь воздух огнь и смерть в полках,
Но озарив веселы ночи,
Восхитит зрящих дух и очи».

Еще плененна мысль мутится!
Я слышу стихотворцев шум,
Которых жар не погасится
И будет чтущих двигать ум.
Завистно на меня взирая
И с жалостию воздыхая,
Ко мне возносят скорбный глас:
«О коль ты счастливее нас!
Наш слог исполнен басней лживых.
Твой — сложен из похвал правдивых.

На что бы вымышлять нам ложно
Без вещи имена одне,
Когда бы было нам возможно
Рожденным в росской быть стране,
В сие благословенно время,
В которое Петрово семя,
Всех жен хвала, Елисавет,
Сладчайший Музам век дает.
В ней зрятся истинны доброты,
Геройство, красота, щедроты».

Что толь приятный сон смущает,
Восторг пресладкий гонит прочь,
И что спокойну брань скрывает,
И отвращает ясну ночь?
Возносит веток и запад клики!
Согласно разные языки
Гласят к монархине своей:
«Господь ущербом наших дней
Умножь твои дражайши лета
К отраде и защите света!»

Когда бы древни веки знали
Твою щедроту с красотой,
Тогда бы жертвой почитали
Прекрасный в храме образ твой.
Что ж будущие скажут роды?
Покрыты кораблями воды
И грады, где был прежде лес,
Возвысят глас свой до небес:
«Великий Петр нам дал блаженство,
Елисавета — совершенство».

Целуй, Петрополь, ту десницу,
Которой долго ты желал:
Ты паки зришь императрицу,
Что в сердце завсегда держал.
Не так поля росы желают
И в зной цветы от жажды тают,
Не так способных ветров ждет
Корабль, что в тихий порт плывет,
Как сердце наше к ней пылало,
Чтоб к нам лице ея сияло.

Красуйся, дух мой восхищенный,
И не завидуй тем творцам,
Что носят лавр похвал зеленый;
Доволен будь собою сам.
Твою усерднейшую ревность
Ни гнев стихий, ни мрачна древность
В забвении не могут скрыть,
Котору будут век хранить
Дела Петровой дщери громки,
Что станут поздны честь потомки.

Ода на день рождения Императрицы Елисаветы Петровны. 1746 г.
1

В сей день, блаженная Россия.
Любезна небесам страна,
В сей день от высоты святыя
Елисавет тебе дана,
Воздвигнуть нам Петра по смерти,
Гордыню сопостатов стерти
И в ужас оных привести,
От грозных бед тебя избавить,
Судьей над царствами поставить
И выше облак вознести.

О Дщерь Гремящего над нами,
О мати всех племен земных,
Натура, чудная делами,
Как если тайн ты своих
Меня достойным быть судила,
И если слаба мыслей сила
Проникнуть может в твой чертог,
Представь мне оную годину
И купно бег светил по чину,
Как вышний дал нам сей залог.

Сквозь тучи бывшия печали,
Что лютый рок на нас навел,
Как горы о Петре рыдали
И понт в брегах своих ревел,
Сквозь страшны Россам перемены,
Сквозь прах, войнами возмущенный,
Я вижу тот пресветлый час.
Там круг младой Елисаветы
Сияют счастливы планеты,
Я слышу там натуры глас.

Седя на блещущем престоле,
Составленном из твердых гор,
В пространном всех творений поле
Между стихий смиряет спор;
Сосцами реки проливает
И теми всяку тварь питает.
Зелену ризу по лугам
И по долинам расширяя,
Из уст Зефирами дыхая,
С веселием вещает к нам:

«Я с вами ныне торжествую,
Мне сих часов краснее нет,
Что Героиню таковую
В сей день произвела я в свет.
В Ней хитрость вся моя и сила
Возможность крайню положила;
Я избрала счастливый знак
Надежду показать нелестну:
В пространну высоту небесну
Прилежно возведите зрак.

Се солнце бег свой пременяет
И к вам течет умножить день,
На север взор свой обращает
И оным прогоняет тень,
Являя, что Елисавета
В России усугубит света
Державой и венцем своим.
Ермий, наукам предводитель,
И Марс, на брани победитель,
Блистают совокупно с ним.

Там муж, звездами испещренный,
Свой светлый напрягает лук,
Диана стрелы позлащенны
С ним мещет из прекрасных рук.
Се небо показует ясно,
Коль то с добротами согласно
Рожденныя в признаках сих:
От ней Геройство с красотою
Повсюду миром и войною
Лучи пускают дней златых».

Сие предвестие природы
Хотя представило тогда,
Что ты возвеселишь народы,
О глав венчанных красота!
Но вяща радость восхищала
Взирающих и оживляла, —
Когда даров Твоих призн_а_к
Надежнее в лице открылся,
Что точно в нем изобразился
Родителей великих зрак.

В тебе прекрасный дом создали
Душе великой небеса,
Свое блистание влияли
В твои пресветлы очеса;
Лице всходящий денницы
И бодрость быстрый Орлицы
И в нежнейших являлись днях;
Уже младенческие взгляды
Предвозвещали те отрады,
Что бедным нынь отъемлют страх.

Ты суд и милость сопрягаешь,
Повинных с кротостью казнишь,
Без гневу злобных исправляешь,
Ты осужденных кровь щадишь.
Так Нил смиренно протекает,
Брегов своих он не терзает,
Но пользой выше прочих рек:
Своею сладкою водою,
В лугах зеленых пролитою,
Златой дает Египту век.

Как ясно солнце воссияло
Свой блеск впервые на Тебя,
Уж счастье руку простирало,
Твои приятности любя,
Венец держало над главою
И возвышало пред Тобою
Трофеи отческих побед,
Преславных чрез концы земные.
Коль счастлива была Россия,
Когда воззрела Ты на свет!

Тогда от радостной Полтавы
Победы Росской звук гремел,
Тогда не мог Петровой славы
Вместить вселенныя предел,
Тогда Вандалы побежденны
Главы имели преклоненны
Еще при пеленах твоих;
Тогда предъявлено судьбою,
Что с трепетом перед Тобою
Падут полки потомков их.

О сладкой нежности обитель!
О вы, блаженные места,
Где храбрый готов Победитель
Лобзал и в очи, и в уста
Впервые плод свой вожделенный,
Свой плод, меж лаврами рожденный,
Вас оных радостных времен
Любезна память услаждает,
И оный день вам пребывает
В бессчетны веки незабвен.

Но се различные языки
От рек великих и морей
Согласные возносят клики,
К тебе, Монархине своей,
Сердца и руки простирают
И многократно повторяют:
«Да здравствует Елисавет,
Для Росской славы днесь рождение,
Да будет свыше укрепленна
Чрез множество счастливых лет».

Сие гласит Тебе Россия
И купно с ней наук собор.
Предведущая Урания
Возводит к верьху быстрый взор, —
Небесны беги наблюдает
И с радостию составляет
Венец Тебе из новых звезд.
Тебе искусство землемерно
Пространство показать безмерно
Незнаемых желает мест.

Парящей Поэзии ревность
Дела твои превознесет,
Ни гнев стихий, ми ветха древность
Похвал Твоих не пресечет;
Открыты естества уставы
Твоей умножат громкость славы,
Но всё художество свое
Тебе Иппократ посвящает
И усугубить тем желает
И век, и здравие Твое.

Да будет тое невредимо,
Как верьх высокий горы
Взирает непоколебимо
На мрак и вредные пары;
Не может вихрь его достигнуть,
Ни громы страшные подвигнуть;
Взнесен к безоблачным странам,
Ногами тучи попирает,
Угрюмы бури презирает,
Смеется скачущим волнам.

Ода на торжественный день восшествия на Всероссийский престол Великия Государыни Императрицы Елисаветы Петровны ноября 25 дня 1752 года.

1
Российско Солнце на восходе
В сей обще вожделенный день
Прогнало в ревностном народе
И ночи, и печали тень.
Воспомянув часы веселы,
Красуйтесь, щастливы пределы,
В сердцах усугубляйте жар.
Поля и горы, восклицайте
И совокупно возвышайте
Усердием небесный Дар.
2
Что часто солнечным сравняем
Тебя, Монархиня, лучам,
От нужды дел не прибегаем
К однем толь много крат речам:
Когда ни начинаем слово,
Сияние в тебе зрим ново
И нову красоту доброт;
Лишь только ум к тебе возводим.
Мы ясность солнечну находим
И многих теплоту щедрот.

3
Когда премудростью своею
Всевышний солнце сотворил,
Пути различны над землею
В течении определил.
Согрев полночну часть Европы.
Сияет в южны Ефиопы
И паки к нам приходит вспять:
Полсвета дневной теплотою,
Полсвета тучной в ночь росою
Пременно тщится оживлять.

4
Так Ты, Монархиня, сияешь
В концы державы Твоея,
Когда по оным протекаешь,
Отраду, радость, жизнь дая.
От славных вод Балтийских края
К востоку путь Свой простирая,
Являешь полдень над Москвой.
Ты многим, как заря, восходишь.
Иным прохладну тень наводишь
И обще всем даешь покой.

5
В пути, которым пролетаешь,
Как быстрой в высоте орел,
Куда Свой зрак ни обращаешь
По множеству градов и сел,
От всех к Тебе простерты взоры,
Тобой всех полны разговоры,
К Тебе всех мысль, к Тебе всех труд.
Дитя родивших вопрошает:
«Не Тая ли на нас взирает,
Что Материю все зовут?»

6
Иной, от Старости нагбенный,
Простерть старается хребет,
Главу и очи утомленны
Возводит, где Твой блещет свет.
Там видя возраст бессловесный,
Монархиня, Твой зрак небесный
Любезну оставляет грудь;
Чего язык не изъясняет,
Усмешкой то изображает,
Последуя очами в путь.

7
Среди наследныя державы,
На древней Предков высоте,
Во громком звуке вечной славы,
В любезной мира красоте,
Надеясь Твоего прихода,
Колико множество народа
Тебе во сретенье течет!
Встают верьхи Рифейски выше,
Течет Двина, Днепр, Волга тише.
Желая Твой увидеть свет.

8
Но вы о коль благополучны.
Москву поящия струи!
Вы, ударяючи во бреги тучны
И проходя поля свои,
Ликуйте светло, веселитесь:
Вы скоро, скоро насладитесь
Богини щедрыя очей.
Здесь Нимфы Невской Ипокрены,
Видения Ея лишенны,
Сердцами пойдут в след за Ней.

9
Сердцами пойдут и устами
В восторге сладком возгласят,
Коль славными Она делами
Петров распространила град.
И как, о светлом Оной взоре
Возвеселясь, подвиглось море
И к звуку приложило шум.
Каким необычайным треском,
Каким молниевидным блеском
Восхитился внезапно ум?

10
Кто в громе радостные клики
И огнь от многих вод дает?
И кто ведет в перунах лики?
Великая Елисавет
Дела Петровы совершает
И глубине повелевает
В средину недр земных вступить!
От гласа Росския Паллады
Подвиглись сильныя громады
Врата пучине отворить!

11
О полны чудесами веки!
О новость непонятных дел!
Текут из моря в землю реки,
Натуры нарушив предел!
Уже в них корабли вступают.
От коих волны отбегают,
И стонет страшный Океан.
Помысли, земнородных племя,
Бывал ли где в минувше время
Пример сего чуднее дан?

12
Помысли, зря дела толики
И труд, что можем понести,
Что может ныне Петр Великий
Чрез Дщерь Свою произвести!
Напрасно строгая природа
От нас скрывает место входа
С брегов вечерних на восток.
Я вижу умными очами:
Колумб Российский между льдами
Спешит и презирает рок.

13
Там щастие Елисаветы
Предходит кораблям в пути,
Отводит всех стихий наветы
И в след себе велит итти.
Ни бури, мразом изощренны,
Ни волны, льдом отягощенны,
Против его не могут стать!
Божественны Ея щедроты
К чему не могут нам охоты
И сил непобедимых дать?

14
О вы, Российски Героини,
Что в вечности превыше звезд
Сияете, уже Богини,
Земных оставя нискость мест!
Вы, пола превышая свойство,
Явили мужеско геройство
Чрез славныя свои дела.
Воззрите с высоты святыя,
Коль светло в наши дни Россия
Петровой Дщерью процвела!

15
Супружню, Ольга, смерть отмщая,
Казнишь искусством Искорест
И, тьмы неверства избегая,
Спешишь до просвещенных мест.
Премудрость, храбрость и святыня
Тобой, блаженная Княгиня,
Из древности сияет к нам.
Твои в делах святыя веры
Дает Петрова Дщерь примеры,
Но мстит умеренно врагам.

16
Елена,* грознаго Героя
Великая делами мать,
Среди врагов ты грады строя
Россию тщилась защищать.
Напрасно дерски сопостаты,
Свирепы орды и Сарматы,
Стремились на твое вдовство:
Сыновняя тобою младость
Была странам Российским радость.
Врагам — ужасно сиротство.

17
Ты, многой силой защищаясь,
Здержала злость врагов твоих;
Елисавета, возвышаясь
На трон, низвергнула своих;
И ныне посреде покоя,
Прекрасны храмы, грады строя,
Россию тщится украшать.
Одне Российских воинств следы
И чудныя Ея победы
Противных могут устрашать.

18
И ты, в женах благословенна,
Чрез кою храбрый Алексей
Нам дал Монарха несравненна,
Что свет открыл России всей.
Велика тем, что ты родила,
Но больше, что нам сохранила
Петра от внутренних врагов!
Мы ныне в страхе обмираем,
Когда злодеев представляем,
Рыкающих, как лютых львов!

19
Возри на венценосну Внуку,
Что, злых советы раззоря,
Приемлет скиптр в Геройску руку,
Другую движет чрез моря,
Противных силы устрашает,
Петра в Россию возвращает,
Коварства их рассыпав мрак,
Путем приводит безопасным,
С плесканием, везде согласным,
190Крепит наследие и брак.

20
О ты, котораго Россия
Давно от чресл Петровых ждет,
Для коего мольбы святыя
Елисавета к Богу льет,
Гряди, гряди, гряди поспешно:
О сем едином безутешно
Вздыхают Россы всякой час!
О небо, предвари судьбину,
Снабди плодом Екатерину!
200Внуши народов многих глас!

21
Великих, славных, несравненных
Участница Петровых дел,
Екатерина, погруженных
Нас в горести, как Он отшел,
Утешила Ты в слезно время,
Нося толь тягостное бремя,
Что сам Он на Тебя взложил.
Возвеселися ныне Тою,
Котору Он для нас тобою
Подобну Обоим родил.

22
Что должно Оной по наследству
Геройством возмогла дотти.
Какому Ты подверглась бедству,
Монархиня, чтоб нас спасти.
Мы час тот ныне представляем;
Представив, вне себя бываем.
Надежда, радость, страх, любовь
Живит, крепит, печалит, клонит,
Противна страсть противну гонит,
Густеет и кипит в нас кровь!

23
Однако в силах Бог Великий
Тебе венец, нам радость дал,
В Тебе одной хвалы толики
Российских Героинь послал.
В Тебе одной всех почитаем
И к Вышнему всегда взываем:
«Подай Елисавете век
Обилен, радостен, спокоен;
Таков, коль долго жить достоен
Тебе подобный человек».
___________
* Великая Княгиня Московская Елена Васильевна, супруга Великаго Князя Василия Иоанновича, рождением княжна Глинская, мать великаго Государя Царя Иоанна Васильевича, правила с ним в Его младенчество Российское государство по завещанию супруга своего четыре года с половиною.

Ода блаженныя памяти Государыне Императрице Анне Иоанновне на победу над Турками и Татарами и на взятие Хотина 1739 года.
1

Восторг внезапный ум пленил,
Ведет на верьх горы высокой,
Где ветр в лесах шуметь забыл;
В долине тишина глубокой.
Внимая нечто, ключ молчит,
Который завсегда журчит
И с шумом вниз с холмов стремится.
Лавровы вьются там венцы,
Там слух спешит во все концы;
Далече дым в полях курится.

Не Пинд ли под ногами зрю?
Я слышу чистых сестр музыку!
Пермесским жаром я горю,
Теку поспешно к оных лику.
Врачебной дали мне воды:
Испей и все забудь труды;
Умой росой Кастальской очи,
Чрез степь и горы взор простри
И дух свой к тем странам впери,
Где всходит день по темной ночи.

Корабль как ярых волн среди,
Которые хотят покрыти,
Бежит, срывая с них верьхи,
Претит с пути себя склонити;
Седая пена вкруг шумит,
В пучине след его горит, —
К Российской силе так стремятся,
Кругом объехав, тьмы Татар;
Скрывает небо конский пар!
Что ж в том? стремглав без душ валятся.

Крепит отечества любовь
Сынов Российских дух и руку;
Желает всяк пролить всю кровь,
От грозного бодрится звуку.
Как сильный лев стада волков,
Что кажут острых яд зубов,
Очей горящих гонит страхом?
От реву лес и брег дрожит,
И хвост песок и пыль мутит,
Разит извившись сильным махом.

Не медь ли в чреве Этны ржет
И, с серою кипя, клокочет?
Не ад ли тяжки узы рвет
И челюсти разинуть хочет?
То род отверженной рабы,
В горах огнем наполнив рвы,
Металл и пламень в дол бросает,
Где в труд избранный наш народ
Среди врагов, среди болот
Чрез быстрый ток на огнь дерзает.

За холмы, где паляща хлябь
Дым, пепел, пламень, смерть рыгает,
За Тигр, Стамбул, своих заграбь,
Что камни с берегов сдирает;
Но чтоб орлов сдержать полет,
Таких препон на свете нет.
Им воды, лес, бугры, стремнины,
Глухие степи — равен путь.
Где только ветры могут дуть,
Доступят там полки орлины.

Пускай земля, как понт, трясет,
Пускай везде громады стонут,
Премрачный дым покроет свет,
В крови Молдавски горы тонут;
Но вам не может то вредить,
О россы, вас сам рок покрыть
Желает для счастливой Анны.
Уже ваш к ней усердный жар
Быстро проходит сквозь Татар,
И путь отворен вам пространный.

Скрывает луч свой в волны день,
Оставив бой ночным пожарам;
Мурза упал на долгу тень;
Взят купно свет и дух Татарам.
Из лыв густых выходит волк
На бледный труп в Турецкий полк.
Иной, в последни видя зорю:
«Закрой, — кричит, — багряный вид
И купно с ним Магметов стыд,
Спустись поспешно с солнцем к морю».

Что так теснит боязнь мой дух?
Хладнеют жилы, сердце ноет!
Что бьет за странный шум в мой слух?
Пустыня, лес и воздух воет!
В пещеру скрыл свирепство зверь;
Небесная отверзлась дверь;
Над войском облак вдруг развился;
Блеснул горящим вдруг лицем,
Умытым кровию мечем
Гоня врагов, Герой открылся.

Не сей ли при Донских струях
Рассыпал вредны Россам стены?
И Персы в жаждущих степях
Не сим ли пали пораженны?
Он так к своим взирал врагам,
Как к Готским приплывал брегам,
Так сильну возносил десницу;
Так быстрый конь Его скакал,
Когда Он те поля топтал,
Где зрим всходящу к нам денницу.

Кругом Его из облаков
Гремящие перуны блещут,
И, чувствуя приход Петров,
Дубравы и поля трепещут.
Кто с ним толь грозно зрит на юг,
Одеян страшным громом вкруг?
Никак, Смиритель стран Казанских?
Каспийски воды, Сей при вас
Селима гордого потряс,
Наполнил степь голов поганских.

Герою молвил тут Герой:
«Не тщетно я с тобой трудился,
Не тщетен подвиг мой и твой,
Чтоб Россов целый свет страшился.
Чрез нас предел наш стал широк
На север, запад и восток.
На юге Анна торжествует,
Покрыв своих победой сей».
Свилася мгла, Герои в ней;
Не зрит их око, слух не чует.

Крутит река Татарску кровь,
Что протекала между ними;
Не смея в бой пуститься вновь,
Местами враг бежит пустыми,
Забыв и меч, и стан, и стыд,
И представляет страшный вид
В крови другое своих лежащих.
Уже, тряхнувшись, легкий лист
Страшит его, как ярый свист
Быстро сквозь воздух ядр летящих.

Шумит с ручьями бор и дол:
«Победа, Росская победа!»
Но враг, что от меча ушел,
Боится собственного следа.
Тогда увидев бег своих,
Луна стыдилась сраму их
И в мрак лице зардевшись скрыла.
Летает слава в тьме ночной,
Звучит во всех землях трубой,
Коль Росская ужасна сила.

Вливаясь в Понт, Дунай ревет
И Россов плеску отвещает;
Ярясь волнами Турка льет,
Что стыд свой за него скрывает.
Он рыщет, как пронзенный зверь,
И чает, что уже теперь
В последний раз заносит ногу.
И что земля его носить
Не хочет, что не мог покрыть.
Смущает мрак и страх дорогу.

Где ныне похвальба твоя?
Где дерзость? где в бою упорство?
Где злость на северны края?
Стамбул, где наших войск презорство?
Ты, лишь своим велел ступить,
Нас тотчас чаял победить;
Янычар твой свирепо злился,
Как Тигр на Росский полк скакал.
Но что? Внезапно мертв упал,
В крови своей пронзен залился.

Целуйте ногу ту в слезах,
Что вас, Агаряне, попрала,
Целуйте руку, что вам страх
Мечем кровавым показала.
Великой. Анны грозный взор
Отраду дать просящим скор;
По страшной туче воссияет,
К себе повинность вашу зря,
К своим любовию горя,
Вам казнь и милость обещает.

Златой уже денницы перст
Завесу света вскрыл с звездами;
От встока скачет по сту верст,
Пуская искры конь ноздрями.
Лицем сияет Феб на том.
Он пламенным потряс верьхом,
Преславно дело зря, дивится:
«Я мало таковых видал
Побед, коль долго я блистал,
Коль долго круг веков катится».

Как в клуб змия себя крутит,
Шипит, под камень жало кроет,
Орел когда шумя летит
И там парит, где ветр не воет;
Превыше молний, бурь, снегов
Зверей он видит, рыб, гадов;
Пред росской так дрожит Орлицей,
Стесняет внутрь Хотин своих.
Но что? в стенах ли может сих
Пред сильной устоять Царицей?

Кто скоро толь тебя, Калчак,
Учит Российской вдаться власти,
Ключи вручить в подданства знак
И большей избежать напасти?
Правдивый Аннин гнев велит,
Что падших перед ней щадит.
Ее взошли и там оливы,
Где Вислы ток, где славный Рен,
Мечем противник где смирен,
Извергли дух сердца кичливы.

О как красуются места,
Что иго лютое сбросили
И что на Турках тягота,
Которую от них носили;
И варварские руки те,
Что их держали в тесноте,
В полон уже несут оковы;
Что ноги узами звучат,
Которы для отгнанья стад
Чужи поля топтать готовы.

Не вся твоя тут, Порта, казнь,
Не так тебя смирять достойно,
Но большу нанести боязнь,
Что жить нам не дала спокойно.
Еще высоких мыслей страсть
Претит тебе пред Анной пасть?
Где можешь ты от ней укрыться?
Дамаск, Каир, Алепп сгорит,
Обставят росским флотом Крит;
Евфрат в твоей крови смутится.

Чинит премену что во всем?
Что очи блеском проницает?
Чистейшим с неба что лучем
И дневну ясность превышает?
Героев слышу весел клик!
Одеян в славу Аннин лик
Над звездны вечность взносит круги,
И правда, взяв перо злато,
В нетленной книге пишет то,
Велики коль Ея заслуги.

Витийство, Пиндар, уст твоих
Тяжчае б Фивы обвинили,
Затем что о победах сих
Они б громчае возгласили,
Как прежде о красе Афин.
Россия как прекрасный крин
Цветет под Анниной державой.
В Китайских чтут Ее стенах,
И свет во всех своих концах
Исполнен храбрых Россов славой.

Россия, коль счастлива ты
Под сильным Анниным Покровом!
Какие видишь красоты
При сем торжествованьи новом!
Военных не страшися бед:
Бежит оттуда бранный вред,
Народ где Анну прославляет.
Пусть злобна зависть яд свой льет,
Пусть свой язык ярясь грызет;
То наша радость презирает.

Козацких поль заднестрский тать
Разбит, прогнан, как прах развеян,
Не смеет больше уж топтать,
С пшеницей где покой насеян.
Безбедно едет в путь купец,
И видит край волнам пловец,
Нигде не знал, плывя, препятства.
Красуется велик и мал;
Жить хочет век, кто в гроб желал:
Влекут к тому торжеств изрядства.

Пастух стада гоняет в луг
И лесом без боязни ходит;
Пришед, овец пасет где друг,
С ним песню новую заводит.
Солдатску храбрость хвалит в ней,
И жизни часть блажит своей,
И вечно тишины желает
Местам, где толь спокойно спит;
И Ту, что от врагов хранит,
Простым усердьем прославляет.

Любовь России, страх врагов,
Страны полночной Героиня,
Седми пространных морь брегов
Надежда, радость и Богиня,
Велика Анна, Ты доброт
Сияешь светом и щедрот:
Прости, что раб твой к громкой славе,
Звучит что крепость сил Твоих,
Придать дерзнул некрасный стих
В подданства знак Твоей державе.

Ода, которую в торжественный праздник высокого рождения великого государя Иоанна третияго, императора и самодержца всероссийского, 1741 года августа 12 дня веселящаяся Россия произносит.

Нагреты нежным воды югом,
Струи полденных теплы рек,
Ликуйте светло друг пред другом:
Златой начался снова век.
Всегдашним льдом покрыты волны,
Скачите нынь, веселья полны,
В брегах чините весел шум.
Повсюду вейте, ветры, радость,
В Неве пролейся меда сладость:
Иоаннов нектар пьет мой ум.

Однако нет, мои пределы,
Смущать не смейте младой слух.
Холмов верьхи полночных белы,
Откуду веет хладной дух,
В любви со страхом тихо тайте,
Покой моей надежде дайте.
Вздержите быстрой реки ток,
Тихонько вниз теча, молчите,
Под мой лишь низкой стих журчите.
Умолкни запад, север, всток.

Породы царской ветвь прекрасна,
Моя надежда, радость, свет,
Счастливых дней Аврора ясна,
Монарх, Младенец райской цвет,
Позволь твоей рабе нижайшей
В твой новой год петь стих тишайшей.
Чем больше я росой кроплюсь,
С Парнасских что верьхов стекает,
Жарчае тем любовь пылает,
К тебе сильняе той палюсь.

Целую вас, вы, щедры очи,
Небесной в коих блещет луч.
Как дни, при вас светлы мне ночи,
Чист воздух мне во время туч.
Послушны вам стихии сами.
Пресекся вихрей бег с громами
(Коль счастлив сих восход планет)!
От вас мои нагреты груди,
И ваши все подданны люди,
Что просят вам несчетных лет.
Целую ручки, что к державе
Природа мудра в свет дала,
Которы будут в громкой славе
Мечем страшить и гнать врага.
От теплых уж брегов азийских
Вселенной часть до вод Балтийских
В объятьи вашем вся лежит.
Лишь только перстик ваш погнется,
Народ бесчислен вдруг сберется,
Готов идти куда велит.

Вы, ножки, что лобзать желают
Давно уста высоких лиц,
Подданства знаки вам являют
Языки многи, павши ниц,
В Петров и Аннин след вступите,
Противных дерзость всех стопчите;
Прямой покажет правда путь;
Вас храбрость над луной поставит
И в тех землях меня прославит,
О коих нынь нигде нечуть.

Земля, пусти таки цветочки,
Сдивиться Флоре чтоб самой;
Жемчуга б чище их листочки,
И злато б ниже тех ценой.
Приятной дух дай им Цейлонов.
Натура, выше встань законов,
Роди, что выше сил твоих.
С весельем, нимфы, те щиплите
И с лавром их в венцы сплетите,
Во знак побед, утех драгих.

Господствуй, радость, ты едина
Над властью толь широких стран.
Но, мышлю, придет лишь година,
Познаешь как, что враг попран
Твоих удачьми славных дедов,
Что страшны те у всех соседов;
Заплачешь как Филиппов сын;
Ревнивы слезы будут литься.
Но твой весельем плач окончится.
Монарх! то было лишь почин.

Что сердце так мое пронзает?
Не дерзк ли то гигант шумит?
Не горы ль с мест своих толкает?
Холмы сорвавши, в твердь разит?
Края небес уже трясутся!
Пути обычны звезд мятутся!
Никак ярится Антей злой!
Не Пинд ли он на Оссу ставит?
А Этна верьх Кавказской давит?
Не Солнце ль хочет снять рукой?

Проклята гордость, злоба, дерзость
В чудовище одно срослись;
Высоко имя скрыло мерзость,
Слепой талант пустил взнестись!
Велит себя в неволю славить,
Престол себе над звезды ставить,
Превысить хочет вышню власть,
На мой живот уж зубы скалит;
Злодейства кто его не хвалит,
Погрязнет скоро в мрачну пасть.

Но зрю с весельем чудо славно,
Дивняе, неж Алцид чинил,
Как он лишь был рожден недавно,
Скрутив змиям главы сломил.
Мой император гром примает,
На гордость свой перун бросает;
Внезапно пала та стремглав
С небес как древня в ад денница;
За рай уж держит ту темница.
Ну, где же твой кичливой нрав?

Исчезли все затеи лишны,
Ужасных нет во мне премен;
Везде веселы клики слышны:
Монарх наш сильных двух колен.
Одно мое, чем я толь славна;
Россиян храбрость где не явна?
Друго германско, с коим Рим
Войну едва дерзал начати,
Весь свет побив, не мог стояти
В бою, тейтон, с полком твоим.

Разумной Гостомысл при смерти
Крепил князей советом сбор:
«Противных чтоб вам силу стерти,
Живите в дружбе, бойтесь ссор.
К брегам варяжских вод сходите,
Мужей премудрых там просите,
Могли б которы править вас».
Послы мои туда сходили,
Откуда Рурик, Трувор были,
С Синавом три князья у нас.

Не славны ль стали их потомки?
Велик был Игорь, хоть и млад;
Дела его при Понте звонки,
Дрожал пред ним и сам Царьград.
Устроил внук меня красняе,
Открыл мне полдня свет ясняе,
Кумиров мерзких мрак прогнал.
Ревнив Донской что Дмитрей деет?
Татарска кровь в Дону багреет;
Мамай, куда б уйти, не знал.

Молчу заслуги, что недавно
Чинила царска мне любовь.
Твое коль, Рурик, племя славно!
Коль мне твоя полезна кровь!
Оттуду ж нынь взошло Светило,
Откуду прежне счастье было.
Спешите скоро те лета,
Когда увижу, что желаю.
О младом Свете больше чаю,
Неж предков слава мне дала.

С желаньем радость чувства долит;
Пронзает очи странен луч!
Незнаем шум мой слух неволит,
Вручает вечность мне свой ключ.
Отмкнулась дверь, поля открылись,
Пределов нет, где б те кончились.
Полков лишь наших слышен плеск.
От устья быстрых струй Дунайских
До самых узких мест ахайских
Меча российска виден блеск.

Боязнь трясет хинейски стены,
Геон и Тигр теряют путь,
Под горы льются, полны пены.
Всегдашней всток не смеет дуть.
Индийских трубят вод тритоны
Пред тем, что им дает законы.
Он скиптр склонил среди валов,
Упал пред младым ниц героем,
Что молвил, войск идя пред строем:
«Сколь много есть впреди светов?»

Что я пою воински звуки,
Которы быть хотят потом?
Пора воздеть на небо руки,
Просить о здравье то драгом,
Чего Иоанну я желаю.
Твои щедроты, боже, знаю,
Что пролил ты во мне пред сим.
Твоей главу покрой рукою,
Котору ты мне дал к покою,
К веселью людям всем твоим.

Надежда, свет, покров, богиня
Над пятой частью всей земли,
Велика севера княгиня,
Языков больше двадцати,
Премудрой правишь что рукою,
Монарха тех держишь другою,
Любовь моих, противных страх,
Воззри на то прещедрым оком,
В подданстве ревность что глубоком
Воспеть дерзнула в сих стопах.

Хотя б Гомер, стихом парящий,
Что древних эллин мочь хвалил,
Ахилл в бою как огнь палящий
Искусством чьем описан был,
Моих увидел дней изрядство,
На Пинд взойти б нашел препятство;
Бессловен был его б язык
К хвале твоих доброт прехвальных
И к славе, что в пределах дальных
Гремит, коль разум твой велик.

Торжествен шум мой глас скрывает,
Скончать некрасной стих пора.
Однако мысль тебе желает
Несчетных благ от всех творца
С твоим светлейшим ввек супругом,
Всего которой света кругом
Достоин толь, как ты, владеть.
Дай Бог! драго чтоб ваше племя
Во мне простерлось в вечно время
И вам сыновних внуков зреть.

Ода Всепресветлейшей Державнейшей Великой Государыне Императрице Екатерине Алексеевне в новый 1764 год.

Пою наставший год: он славен,
Он будет красота веков,
Твоим намерениям равен,
Богиня, радость и покров!
Не обинуясь предвещаю,
Что глас мой править поручаю
Послушнице твоей, судьбе;
И можно ль, чтобы наши лета
Российского отраде света
Не уподобились тебе?

Геройских подвигов хранитель
И проповедатель Парнас,
Времен и рока победитель,
Возвыси ныне светлый глас,
Приближи к небесам вершины;
И для похвал Екатерины
Как наша радость расцветай.
Шуми ручьями с гласом лиры,
Бореи преврати в зефиры,
Представь зимой в полнощи рай.

Среди торжественного звуку
О ревности моей уверь,
Что ныне, чтя, Петрову внуку
Пою, как пел Петрову дщерь.
Ни моего преклонность века,
Что слабит дух у человека,
Ниже гонящий в гроб недуг,
Ниже завистьливы злодеи,
Чрез вредны воспятят затеи
Почтительный к монархам дух.

Усыновленна добродетель
Российский украшает свет,
Тому начало и свидетель
Избранием Елисавет.
Усердие всего народа
Крепит, как кровная природа.
О скиптр, венец, о трон, чертог,
Сужденны вновь Екатерине,
Красуйтесь о второй богине!
Той Петр вручил, сей вверил бог!

Сам бог ведет, и кто противу?
Кто ход его остановит?
Как Океанских вод разливу
Навстречу кто поставит щит?
Где звуки? где огни и страхи?
Где, где всегдашний дым и прахи?
В них вышний не благоволил!
В свою не принял благостыню;
Но щедря кротку героиню,
Покрыл, воздвиг, венцем почтил.

Превыше облак восходящий
Недвижно зрит от звезд Атлант
На вихрь, в подножиях шумящий;
Так блещущий ее талант
Души и тела красотою,
Над мрачною налогов мглою
В лучах небесных вознесен,
Туманы, бури презирает,
И дни нестройны применяет
На ясность радостных времен.

О ты, пресветлый предводитель
От вечности текущих лет,
Цветущих, дышущих живитель,
Ты, око и душа планет,
Позволь ко твоему мне дому,
Ко храму твоему златому,
Позволь, приближившись, воззреть!
Уже из светлых врат сафирных
Направил коней ты эфирных,
Ржут, топчут твердь, спешат лететь.

Ты, с новым торжествуя годом,
Между блистающих колес
Лазуревым пустился сводом,
Течешь на крутизну небес;
Стремясь к приятствам вешней неги,
Одолеваешь зиму, снеги.
Таков Екатеринин нрав,
Народну грубость умягчает
И всех к блаженству приближает
Теченьем обновленных прав.

Потом сильнейшими лучами
Сияя в большей высоте,
Прольешь источники полями
В цветущих злаков красоте,
Листами увенчаешь лесы;
В кустах кругом младой Пересы
Возбудишь сладкогласных птиц.
Туда растущим сел богатством,
Туда ты привлечешь приятством
Поющих юнош и девиц.

Екатеринины доброты
Сняли к нам из мрачных туч;
Но больше тем ее щедроты,
Чем выше и яснее луч:
Державы своея весною
К довольству, славе и покою
Обильно сыплет семена,
Печется, ограждает, греет.
О коль богатый плод поспеет
В тебе, Российская страна!

Когда с превыспренних несносной
Приближится на землю жар,
То дождь прольешь нам плодоносной,
Подняв, сгустив во облак пар.
Умеришь тем прекрасно лето,
Как сердце росское нагрето
Екатерининым лучем.
Ты сладостной росой прохладу,
Она щедротою отраду
Подаст и удовольство всем.

Украсить тщась лице земное,
Ночную сокращаешь тень;
Она о подданных покое
Печется, ночь вменяя в день.
Россияне, народ послушной
Монархине великодушной,
Примером неусыпных пчел
В трудах царице подражайте
И сладость счастья умножайте
Успехами полезных дел.

Уже по изобильном лете
Достигнет Солнце, где Весы
Равняют день и ночь на свете,
И следом летния красы
Приспеет по трудах отрада,
Как сладостной из винограда
Потоками прольется сок.
Тогда дыхания способны
С богатством в пристани удобны
Поставят корабли на срок.

Я слышу нимф поющих гласы,
Носящих сладкие плоды,
Там в гумнах чистят тучны класы:
Шумят огромные скирды.
Среди охотничей тревоги
Лесами раздаются роги,
В покое представляя брань.
Сию богине несравненной
В избыток принесут осенной
Земля, вода, лес, воздух дань.

В сии часы благословенны,
Когда всевышний оградил
Помазаньем твой верьх священный
И славою венца покрыл,
Когда по ожиданьи многом
Снабдил дражайшим нас залогом,
Младого Павла даровав;
Какого мы добра представить
Не можем и творца прославить,
Толикие дары прияв.

На трон взошла Екатерина
Не токмо, чтоб себя спасти
От бед, что ближила судьбина,
Но чтоб россиян вознести.
Предвидя общие напасти,
Чем угрожали вредны страсти,
Готова с нами пострадать,
Чрез отменитое геройство
Себе и нам дала спокойство,
Как истинная чадам мать.

Блаженны мы, что ей послушны:
Покорность наша к счастью путь!
О вы, страны единодушны,
Согласием едина грудь
Обыкши жить в монаршей воле,
Ликуйте: Правда на престоле,
И ей Премудрость приседит,
Небесными блеснув очами,
Богини нашея устами
Законы вечные гласит:

«Цветут во славе мною царства,
И пишут правой суд цари;
Гнушаясь мерзостью коварства,
Решу нелицемерно при.
Могу дела исчислить задни
И что рождается повсядни;
О будущем предвозвещу;
Мои полезны всем советы;
От чтителей моих наветы
Предупреждая отвращу.

Господь творения начало
Премудростию положил;
При мне впервые воссияло
На тверьди множество светил;
И в недрах неизмерной бездны
Назначил словом беги звездны.
Со мною солнце он возжег.
В стихиях прекратил раздоры,
Унизил дол, возвысил горы
И предписал пучине брег».

Премудрый глас сей Соломонов,
Монархиня, сей глас есть твой.
Пребудет твердь твоих законов,
Ограда истины святой.
Он предварил тебя веками,
Превзойдешь ты его делами,
В чем власть господствует ума,
По ясных знания восходах
В поверенных тебе народах
Невежества исчезнет тьма.

Твой труд для нас обогащенье,
Мы чтим стеною подвиг твой;
Твой разум наше просвещенье
И неусыпность наш покой.
О Пиндар, если б в оны веки
Под сею властью жили греки,
То б пел ты о своих богах,
Что могут завсегда в забаве,
Не мысля о земной управе,
Свой нектар пить на небесах.
Какие представляет виды
Отрадой восхищенный ум?
Не вы, угрюмые друиды,
Не мрачной лес, не грозной шум;
Не из дымящейся пещеры
Зверообразны изуверы
Дают глухим вытьем ответ;
Ко мне пророчицы согласны,
Кастальские сестры прекрасны
С Парнаса льют и глас и свет.

«Смотри, смотри, внимай, вещают,
В обширны росские края,
Где сильны реки протекают,
Народы многие поя;
Из них чрез гор хребты высоки
Прольются новые потоки
Екатерининой рукой,
Дабы, чрез сочетанны воды
Друг другом пользуясь, народы
Размножили избыток свой.

Дабы сердец, как струй, союзы
Удобный нам отверзли ход,
Дабы усердные мы музы
Повсюду приносили плод.
И се богиня несравненна,
Возлюбленна и просвещенна
Сияет радостным лицем,
Обитель нашу посвящает
И дверь ученьям отверзает
Во всем владычестве своем.

На полночь кажет Урания:
Се здесь сквозь холмы льдов, сквозь град,
Руно златое взять Россия
Денницы достигает врат;
Язоны, Тифисы, Алкиды,
В российской волю Амфитриды
Отдавшись, как в способной ветр,
Препятства, страхи презирают
И счастьем Павловым кончают,
Чего желал великий Петр.

Озрися на страну десную,
Где напыщенный исполин
Седит и чает, что земную
Рукою держит власть един;
Толстыми окружен стенами
И отдаленными морями,
В ничто вменяет прочей свет;
Не зная, что обширны силы
Без храброго искусства гнилы,
Каким Европы край цветет.

Китай, предупреждая бедство,
Не тратя времени, блюдись
Гордыней раздражить соседство,
И гневу росского страшись.
Бесплодны степи и пустыя
ИI тучи стрел твоих густыя
Послужат в неизбежной стыд.
И сей послушный наш любитель,
Каков твой бег и победитель,
С Парнаса свету возвестит».

Сии желания сердечны
Героев дух и суд небес
Исполнит и поставит вечны.
В надежде таковых чудес,
Россия оком умиленным
И сердцем, в счастьи услажденным,
Какой в восторге кажет вид!
Взирая как на нежны крины,
В объятиях Екатерины
Младому Павлу говорит:

«О ты, цветущая отрада,
О верность чаяний моих,
Тебя родила мне Паллада
Для продолженья дней златых;
О плод божественныя крови,
Расти, крепись в ее любви,
Вослед трудов ее взирай,
Как с радостью носить державу,
Хранить свою с моею славу
Ее примерам подражай.

О чада ревностны, усерды,
Славенов в свете славный род,
О корень, верностию твердый,
Владетель многих царств и вод,
Покрытый орлими крылами,
Украшенный ее делами,
Чем долг богине возвратить?
В трудах полезных обращайся
В сей год и завсегда старайся
Достоинства ее почтить».

Талан высокое рожденье,
Дала натура красоту,
Елисавета присвоенье,
Как небо духа высоту,
Планета быть любезной миру,
Судьба корону и порфиру;
Что ж, россы, посвятим ей в дар?
За наш покров, за царство стройно
Что можем принести достойно?
Усердия бессмертный жар!

Катитесь, счастливы светила,
Во весь Екатеринин век;
Живительная ваша сила
С приятностью эдемских рек
Вливайся в сердце ей и в члены,
И в очи, духом ободренны,
И на прекрасное чело:
Чтоб здравие ее бесценно
Для нашей пользы беспременно,
320 Как вечная весна, цвело!

Ода великому государю императору Петру Феодоровичу на всерадостноевосшествие на всероссийский наследный императорский престол и купно на новый 1762 год.
1
Сияй, о новый год, прекрасно
Сквозь густоту печальных тучь,
Прошло затмение ужасно;
Умножь, умножь отрады лучь.
Уже плачевная утрата,
Дражайшая сокровищ злата,
Сугубо нам возвращена.
Благополучны мы стократно:
Петра Великаго обратно
Встречает Росская страна.

2
Петра воздвиг с Екатериной
И с Павлом. О драгой залог!
Послал нам радость за судбиной
В щедротах неизмерный Бог.
Орел великий обновился,
На высоте своей явился
И над Европою парит.
Россияне руками плещут,
Враги в унынии трепещут,
Познав, кто носит скиптр, мечь, щит.

3
Премудрая Елисавета,
На Отческий Престол восшед,
Движеньем Вышняго совета
Блюла Отечество от бед.
Достигнув мужеским Геройством,
Отвсюду облекла спокойством
Свое наследство, утвердив,
Чтоб был для Россов счастья, славы
Без пресечения державы
Великий Петр во веки жив.

4
Ея советы совершились:
На Трон наследный Ты вступил,
Монарх; Мы в век Ея лишились,
Но Ты восходом оживил.
Приемлешь скиптр, Она вручает
И, в вечность отходя, вещает:
«Владей, храни, возвысь народ,
Моей опасностью спасенный,
Уверь всех, Мной благословенный,
Что Ты — Петров и Аннин плод.

5
Когда Я с Нею разлучалась
И в ложеснах Ея с Тобой,
Коль горестно тогда терзалась,
Отчаянна в судбине злой.
Но больше ощущала радость,
Твою возлюбленную младость
В объятия Свои приняв,
И ныне отхожу с покоем:
Отечество Тобой, Героем,
Превыше будет всех держав».

6
Уже ко предстоящим слезным
От облак обратила вид
И, умилением любезным
Озревшись, к высоте спешит.
Освободясь от части тленной,
Восходит к жизни непременной.
Молчите, горы и леса,
Моря и ветры безпокойны,
Внимайте мне и будьте стройны:
Мой ум вперился в небеса.

7
Отворенный Елисавете
Ея преславных предков храм
Сияет в бесконечном свете,
По звездным распростерт полям.
Среди Геройскаго собора
Лучем божественнаго взора
Яснейший протчих дух Петров
При входе светозарной двери,
Десницу простирая Дщери,
К себе в небесный вводит кров.

8
«Гряди к блаженному покою,
Гряди к нам в вечно торжество,
Гряди и царствуй здесь со Мною, —
Так хочет вышне божество.
Ты жить с бессмертными достойна;
Россия по Тебе спокойна:
Ты возвратила в ней урон, —
Ты кровь Мою возобновила,
В наследстве Внука утвердила;
Тобою Он восшел на Трон.

9
Великодушия, щедроты
И мужества дала пример,
Чтоб руку Он к своим для льготы
И мечь против врагов простер.
Тобой цветет Мой град любезный,
Петрополь славный и полезный,
Но будет выше древних див.
Пределы Ты распространила, —
Его благословенна сила
Поставит, вечно утвердив.

10
За истинную добродетель
Земля Тебе давала плод;
Всегда преклонен был Содетель,
В довольстве множил Твой народ.
Наследник, тоюже стезею
Ступая ревностью своею,
Преклонит вышнее Добро.
Была, как Ты, натура щедра,
Открыла гор с богатством недра;
Ему сторично даст сребро.

11
Ты награждала всем науки,
И Он щедротой оживит,
Искусством обученны руки
Снабдит, умножит, просветит.
Он постыдит, как Ты, злодеев.
Оставлен посреде трофеев,
До облак оны вознесет
И на пространной света части
Конец своей положит власти,
Где знак стоит Твоих побед.

12
Но больше чту сию заслугу,
Что ты, усердствуя к Нему,
Достойную дала Супругу,
Любезну Отчеству всему.
Уже из общей их любови
Цветет от Нашей Отрасль крови.
Дражайший Павел, Правнук Мой.
Продлит Господь Его Потомки,
Дела Их возвеличит громки,
Прославит брани и покой».

13
Богиня новыми лучами
Красуется окружена
И звезды видит под ногами,
Светлее оных, как луна.
Уже торжественные лики,
И радостных Героев клики,
И бренным нестерпимый свет
Всю силу ока притупляют,
Вниманье слуха заглушают:
Видения закрылся след.

14
Оставив высоту прекрасну,
Я небо вижу на земли:
Народов ревность всех согласну,
Как в веки все светила шли.
От Юга, Запада, Востока
Полями, славою широка,
Россия кажет верной дух.
И, как Елисавете твердо,
Петру вдает себя усердо,
Едва лишь где достигнул слух.

15
Хребты полей прекрасных, тучных,
Где Волга, Дон и Днепр текут,
Дел послухи Петровых звучных
С весельем поминая труд,
Тебе обильны движут воды,
Тебе, Монарх, плодят народы,
Несут довольство всех потреб,
Что воздух и вода раждает,
Что мягкая земля питает
И жизни главну крепость — хлеб.

16
Там мерзлыми шумит крилами
Отец густых снегов — борей
И отворяет ход меж льдами
Дать воле путь в восток Твоей,
Чтоб Хины, Инды и Яппоны
Подверглись под Твои законы.
Тебе от верной глубины
Руками плещут воды белы,
Ликуют Западны пределы,
Предвидя счастие войны.

17
Европа, ныне восхищенна,
Внимая смотрит на восток
И ожидает изумленна,
Какой определит ей рок:
То видит зрак Твой пред полками,
Подобный Марсу меж врагами,
То представляет общей пир,
Отрады ради утомленных,
Избавы ради раззоренных,
Тобою обновленный мир.

18
Когда по глубине неверной
К неведомым брегам пловец
Спешит по дальности безмерной,
И не является конец,
Прилежно смотрит птиц полеты,
В воде и в воздухе приметы, —
И как уж томную главу
На брег желанный полагает,
В слезах от радости лобзает
Песок и мягкую траву.

19
Германия сему подобно
По собственной крови плывет,
Во время смутно, неспособно,
Конца своих не видит бед;
На Фарос сил Твоих взирает,
К Тебе дорогу направляет
Тебе себя в покров отдать;
В согласии желает стройном
В Твоем пристанище спокойном
Оливны ветьви целовать.

20
Тогда по славнейших победах,
Как общий ускоришь покой,
Пребудешь знатнейший в соседах,
Прехвален миром и войной.
Тогда в трудах, Тебе любезных,
Российским областям полезных,
Все время будешь провождать;
И каждой день златаго веку,
Коль долго можно человеку,
Благодеяньями венчать.

21
Когда пучину не смущает
Стремление насильных бурь,
В зерцале жидком представляет
Небесной ясности лазурь,
И солнце с высоты дивится,
Что само толь глубоко зрится, —
Так Ты, о наших дней Венец,
Во внутренних грудях сияеш
И светлый лик изображаеш
В спокойной радости сердец.

22
Великолепно облекися,
Российский радостный Сион,
Главой до облак вознесися:
Сампсон, Давид и Соломон
В Петре тобою обладают
И Голияфов презирают.
Сильнее тигров Он и львов,
Геройска бодрость в нем избранна:
Иссохнет на земли попранна
Свирепость змиевых голов.

23
Голстиния, возвеселися,
Что от Тебя цветет наш Крин.
Ты к морю в празднестве стремися,
Цветущий славою Цвейтин.
Хотя не силен ты водою,
Но радостью сравнись с Невою,
До Зунда шум твой распростри.
Соединенныя Российским
Поставь по берегам Балтийским
Желаний верных Олтари.

24
Спеши, спеши, весна златая,
Умножь отраду теплотой
И, новы веки начиная,
Стихии здравием напой;
Вели благоухать Зефиру;
С Петром поля одень в Порфиру
И всем приятностям твоим
Подобную Екатерину,
Надежды нашея причину,
Снабди, снабди Плодом драгим.

25
Небес и все веков Зиждитель,
Источник всякаго добра,
Царей и Царств земных Правитель,
Ты оправдал владеть Петра
Подсолнечной великой частью;
Утешь Его народы властью,
Преславный век Ему подай,
Супруге, Ветви вожделенной,
И больше, как во всей вселенной,
В Петрове доме обитай.

Ода, в которой Ея Величеству благодарение от сочинителя приносится за оказанную ему высочайшую милость в Сарском Селе Августа 27 дня 1750 года.
1

Какую радость ощущаю?
Куда я ныне восхищен?
Небесну пищу я вкушаю,
На верьх Олимпа вознесен!
Божественно лице сияет
Ко мне и сердце озаряет
Блистающим лучем щедрот!
Коль нежно Флоры здесь богатство!
Коль сродно воздуха приятство
Богине красных сих высот!

Что ж се? Диане я прекрасной
Уже последую в лесах,
От коей хитростью напрасной
Укрыться хочет зверь в кустах!
Уже и купно со Денницей
Великолепной колесницей
В безоблачных странах несусь!
Блаженство мыслям непонятно!
Благополучен многократно,
Когда нетшетным сном я льщусь!

Престань сомненьем колебаться,
Смятенный дух мой, и поверь:
Не ложны то мечтанья зрятся,
Но истинно Петрова Дщерь
К наукам матерски снисходит,
Щедротою в восторг приводит.
Ты, Муза, лиру приими,
И, чтоб услышала вселенна,
Коль жизнь наукам здесь блаженна,
Возникни, вознесись, греми.

Где, древним именем Славена
Гордяся, пролились струи,
Там видя Нимфа изумленна
Украшенны луга свои,
Златые кровы оком мерит
И в ужасе себе не верит,
Но, кажду обозревши часть,
С веселием сие вещает:
«То само небо созидает
Или Петровой Дщери власть».

Рекла и, влагу рассекая,
Пустилась тщательно к Неве;
Волна, во бреги ударяя,
Клубится пеною в траве.
Во храм, сияющий металлом,
Пред трон, украшенный кристаллом,
Поспешно простирает ход;
Венцем зеленым увязенной
И в висе, вещает, облеченной
Владычице Российских вод:

«Река, которой проливают
Великие озера дань
И кою громко прославляют
Во всей вселенной мир и брань!
Ты счастлива трудом Петровым;
Тебя и ныне красит новым
Рачением Елисавет,
Но малые мои потоки
Прими в себя, как Нил широкий,
Который из рая течет.

Мои источники венчает
Едемской равна красота,
Где сад Богиня насаждает,
Прохладны возлюбив места,
Поля где небу подражают,
Себя цветами испещряют.
Не токмо нежная весна,
Но осень тамо — юность года;
Всегда роскошствует природа,
Искусством рук побуждена.

Когда заря багряным оком
Румянец умножает роз,
Тогда на ветвии высоком
И посреде зеленых лоз
Со свистом птицы воспевают,
От сна к веселью возбуждают,
Что царствует в моих лугах.
И солнце восходя дивится,
Цветы, меж коих Инд крутится,
Увидев при моих ключах.

В средине жаждущего лета,
Когда томит протяжный день, —
От знойной теплоты и света
Прохладна покрывает тень,
Где ветви преклонясь зелены,
В союз взаимный сопряженны,
Отводят жаркие лучи.
Но коль великая отрада
И томным чувствам тут прохлада,
Как росу пьют цветы в ночи!

Елисаветиным добротам
Везде подобна красота;
Примера многим лишь щедротам
Не смеет скудна дать вода
И орошать скаканьем поля;
Однако, ежель Оной воля
Охоту ободрит мою,
Великой в похвалу Богине
Я воды обращу к вершине;
Речет — и к небу устремлю.

Коль часто долы оживляет
Ловящих шум меж наших гор,
Когда Богиня понуждает
Зверей чрез трубный глас из нор!
Ей ветры вслед не успевают;
Коню бежать не воспящают
Ни рвы, ни частых ветвей связь:
Крутит главой, звучит браздами
И топчет бурными ногами,
Прекрасной Всадницей гордясь!

Как если зданием прекрасным
Умножить должно звезд число,
Созвездием являться ясным
Достойно Сарское Село.
Чудовища, что легковерным
Раченьем древность и безмерным
Подняв на твердь, вместила там,
Укройтесь за пределы света:
Се зиждет здесь Елисавета
Красу, приличну небесам.

Великий Семирамиды
Рассыпанна окружность стен,
И вы, о горды пирамиды,
Чем Нильский брег отягощен,
Хотя бы чувства вы имели
И чудный труд лет малых зрели,
Вам не было бы тяжко то,
Что строены вы целы веки:
Вас созидали человеки, —
Здесь созидает божество.

Великолепными верьхами
Восходят храмы к небесам;
Из них пресветлыми очами
Елисавет сияет к нам;
Из них во все страны взирает
И наедине представляет
Врученный свет под скипетр свой,
Подобно как орел парящий
От самых облак зрит лежащи
Поля и грады под собой».

О коль правдиво возвышает,
Монархиня, сей Нимфа глас!
Коль взор Твой далеко блистает,
То ныне чувствовал Парнас,
Как Ты от мест преиспещренных
И летней неге посвященных
Воззрела матерски к нему,
Являя такову щедроту,
Колику к знаниям охоту
Даешь народу Твоему!

Что, дым и пепел отрыгая,
Мрачил вселенну, Енцелад,
Ревет, под Етною рыдая,
И телом наполняет ад;
Зевесовым пронзен ударом,
В отчаяньи трясется яром,
Не может тяготу поднять,
Великою покрыт горою,
Без пользы движется под тою
И тщетно силится восстать, —

Так варварство Твоим Перуном
Уже повержено лежит,
Когда при шуме сладкострунном
Поющих Муз Твой слух звучит,
Восток и запад наполняет
Хвалой Твоей и возвышает
Твои щедроты выше звезд.
О вы, счастливые науки!
Прилежны простирайте руки
И взор до самых дальних мест.

Пройдите землю, и пучину,
И степи, и глубокий лес,
И нутр Рифейский, и вершину,
И саму высоту небес.
Везде исследуйте всечасно,
Что есть велико и прекрасно,
Чего еще не видел свет;
Трудами веки удивите,
И сколько может, покажите
Щедротою Елисавет.

Из гор иссеченны колоссы,
Механика, ты в честь возвысь
Монархам, от которых Россы
Под солнцем славой вознеслись;
Наполни воды кораблями,
Моря соедини реками
И рвами блата иссуши,
Военны облегчи громады,
Петром основанные грады
Под скиптром Дщери соверши.

В земное нёдро ты, Хим_и_я,
Проникни взора остротой
И, что содержит в нем Россия,
Драги сокровища открой;
Отечества умножить славу
И вяще укрепить державу
Спеши за хитрым естеством,
Подобным облекаясь цветом;
И что прекрасно токмо летом,
Ты сделай вечно мастерством.

В небесны, Уран_и_я, круги
Возвыси посреде лучей
Елисаветины заслуги,
Чтоб тамо в вечну славу Ей
Сияла новая планета.
Российского пространство света
Собрав на малы чертежи,
И грады, Оною спасенны,
И села, Ею же блаженны,
География, покажи.

Наука легких метеоров,
Премены неба предвещай
И бурный шум воздушных споров
Чрез верны знаки предъявляй,
Чтоб земледелец выбрал время,
Когда земли проверить семя
И дать когда покой браздам;
И чтобы, не боясь погоды,
С богатством дальны шли народы
К Елисаветиным брегам.

А ты, возлюбленная Лира,
Правдивым счастьем веселись,
К блистающим пределам мира
Шумящим звоном вознесись
И возгласи, что нет на свете,
Кто б равен был Елисавете
Таким блистанием хвалы.
Но что за громы ударяют?
Се глас мой звучно повторяют
Земля, и ветры, и валы!

Видео:случились вместе два астронома... ( Михаил Ломоносов. стихи 1761года. ) Спор астрономов 18-го века.Скачать

Стихи М.В.Ломоносова о любви

Ода на день брачного сочетания Их Императорских Высочеств Петра Феодоровича и Княгини Екатерины Алексеевны 1745 г.
1

Не сад ли вижу я священный,
В Эдеме Вышним насажденный,
Где первый узаконен брак?
В чертог богиня в славе входит,
Любезнейших супругов вводит,
Пленяющих сердца и зрак.
В одном геройский дух и сила
Цветут во днях уже младых,
В другой натура истощила
Богатство всех красот своих.

Исполнил Бог свои советы
С желанием Елисаветы:
Красуйся светло, Росский род.
Се паки Петр с Екатериной
Веселья общего причиной:
Ликуйте, сонмы многих вод.
Рифейских гор верьхи неплодны,
Одейтесь в нежный цвет лилей;
Пустыни и поля безводны,
Излейте чистый ток ключей.

На встоке, западе и юге,
Во всем пространном света круге
Ужасны росские полки,
Мечи и шлемы отложите
И в храбры руки днесь возьмите
Зелены ветви и цветки.
Союзны царства, утверждайте
В пределах ваших тишину,
Вы, бурны вихри, не дерзайте
Подвигнуть ныне глубину.

Девиц и юнош красных лики,
Взносите радостные клики
По мягким тихих рек брегам:
Пусть глас веселый раздается,
Пусть сей приятный глас промнется
По холмам, рощам и лугам:
«К утехе росского народа
Петра с Екатериной вновь
Счетает счастье и порода,
Пригожство, младость и любовь».

Как сладкий сон вливает в члены,
Чрез день трудами изнуренны,
Отраду, легкость и покой,
Так мысль в веселье утопает.
О коль прекрасен свет блистает,
Являя вид страны иной!
Там мир в полях и над водами,
Там вихрей нет, ни шумных бурь,
Между млечными облаками
Сияет злато и лазурь.

Кристальны горы окружают,
Струи прохладны обтекают
Усыпанный цветами луг.
Плоды, румянцем испещренны,
И ветви, медом орошенны,
Весну являют с летом вдруг.
Восторг все чувства восхищает!
Какая сладость льется в кровь?
В приятном жаре сердце тает!
Не тут ли царствует любовь?

И горлиц нежное вздыханье,
И чистых голубиц лобзанье
Любви являют тамо власть.
Древа листами помавают,
Друг друга ветвми обнимают,
В бездушных зрю любовну страсть!
Ручьи вослед ручьям крутятся,
То гонят, то себя манят,
То прямо друг к другу стремятся,
И, слившись меж собой, журчат.

Нарцисс над ясною водою,
Пленен своею красотою,
Стоит любуясь сам собой.
Зефир, как ты по брегу дуешь,
Сто крат листки его целуешь
И сладкой те кропишь росой.
Зефир, сих нежных мест хранитель,
Куда свой правишь с них полет?
Зефир, кустов и рощ любитель,
Что прочь от них тебя влечет?

Он легкими шумит крилами,
Взвивается под небесами
И льет на воздух аромат;
Царицу мест, любовь, сретает,
Порфиру и власы взвевает:
Она спешит в свой светлый град.
Индийских рек брега веселы,
Хоть вечна вас весна пестрит,
Не чудны ваши мне пределы,
Мой дух красу любови зрит.

Как утрення заря сияет,
Когда день ясный обещает,
Румянит синий горизонт;
Лице любови толь прекрасно.
В ночи горят коль звезды ясно
И проницают тихий Понт,
Подобно сей царицы взгляды
Сквозь души и сердца идут,
С надеждой смешанны отрады
В объяты страстью мысли льют.

Белейшей мрамора рукою
Любовь несет перед собою
Младых Супругов светлый лик;
Сама, смотря на них, дивится,
И полк всех нежностей теснится
И к оным тщательно приник.
Кругом ее умильны смехи
Взирающих пленяют грудь,
Приятности и все утехи
Цветами устилают путь.

Усердна верность принимает
Носимый лик и поставляет
На крепких мраморных столпах,
Сребром чистейшим обведенных
И так от века утвержденных,
Как в тяжких Таврских нутр горах,
Бурливых вихрей не боится
И презирает молний блеск,
От мрачных туч бежать не тщится,
В ничто вменяет громов треск.

Не сам ли в арфу ударяет
Орфей, и камни оживляет,
И следом водит хор древес?
Любовь, и с нею восклицают
Леса и громко возвышают
Младых супругов до небес.
В пригорках бьют ключи прозрачны,
Сверькая в солнечных лучах,
И сыплют чрез долины злачны,
Чем блещет Орм в своих краях.

Кастальски нимфы ликовствуют,
С любовью купно торжествуют
И движут плесками Парнас;
Надежда оных ободряет,
Надежда тверда возбуждает
Возвысить громко брачный глас.
Надежда обещает явно;
Оне себе с весельем ждут
Иметь в России имя славно,
Щедротой ободренный труд.

О ветвь от корене Петрова!
Для всех полночных стран покрова
Благополучно возрастай.
О щедрая Екатерина,
Ты процветай краснее крина
И сладки нам плоды подай.
От вас Россия ожидает
Счастливых и спокойных лет,
На вас по всякий час взирает,
Как на всходящий дневный свет.

Теперь во всех градах российских,
По селам и в степях Азийских
Единогласно говорят:
«Как бог продлит чрез вечно время
Дражайшее Петрово племя,
Счастлива жизнь и наших чад;
Не будет страшныя премены,
И от российских храбрых рук
Рассыплются противных стены
И сильных изнеможет лук.

Петр силою своей десницы
Российски распрострет границы
И в них спокойство утвердит.
Дражайшия его супруги
Везде прославятся заслуги,
И свет щедрота удивит.
Он добродетель чрез награду
В народе будет умножать;
Она предстательством отраду
Потщится бедным подавать».

От Иберов до вод Курильских,
От вечных льдов до токов Нильских
По всем народам и странам
Ваш слух приятный протекает,
Языки многи услаждает,
Как благовонный фимиам.
Коль сладко путник почивает
В густой траве, где ключ течет,
Свое так сердце утешает,
Смотря на вас, Елисавет.

С горящей, солнце, колесницы,
Низвед пресветлые зеницы,
Пространный видишь шар земной,
В Российской ты державе всходишь,
Над нею дневный путь преводишь
И в волны кроешь пламень свой.
Ты нашей радости свидетель,
Ты зришь усердий наших знак,
Что ныне нам послал содетель
Чрез сей благословенный брак.

О Боже, крепкий Вседержитель!
Подай, чтоб россов обновитель
В потомках вечно жил своих:
Воспомяни его заслуги
И, преклонив небесны круги,
Благослови супругов сих.
С высот твоих Елисавете
Поели святую благодать,
Сподоби ту в грядущем лете
Петрова первенца лобзать.

Женился Стил, старик без мочи…

Женился Стил, старик без мочи,
На Стелле, что в пятнадцать лет,
И не дождавшись первой ночи,
Закашлявшись, оставил свет.
Тут Стелла бедная вздыхала,
Что на супружню смерть не тронута взирала.

Жениться хорошо, да много и досады…

Жениться хорошо, да много и досады.
Я слова не скажу про женские наряды:
Кто мил, на том всегда приятен и убор;
Хоть правда, что при том и кошелек неспор.
Всего несноснее противные советы,
Упрямые слова и спорные ответы.
Пример нам показал недавно мужичок,
Которого жену в воде постигнул рок.
Он, к берегу пришед, увидел там соседа:
Не усмотрел ли он, спросил утопшей следа.
Сосед советовал вниз берегом идти:
Что быстрина туда должна ее снести.
Но он ответствовал: «Я, братец, признаваюсь,
Что век она жила со мною вопреки;
То истинно теперь о том не сомневаюсь,
Что, потонув, она плыла против реки».

Богиня, дщерь божеств, науки основавших

Богиня, дщерь божеств, науки основавших
И приращенье их тебе в наследство давших,
Ты шествуешь по их божественным стопам,
Распростираючи щедроты светлость нам.
Мы, признаваясь, что едва того достойны,
Остались бы всегда в трудах своих спокойны;
Но только к славе сей того недостает,
Чтоб милость к нам твою увидел ясно свет.
Дабы признали все народы и языки,
Коль мирные твои дела в войну велики.
Дабы украшенный твоей рукой Парнас
Любителей наук призвать возвысил глас
И, славным именем гремя Елисаветы,
При лике их расторг завистников наветы.
Теперь Германия войной возмущена,
Рыдания, и слез, и ужаса полна;
За собственных сынов с парнасскими цветами
Питает сопостат с кровавыми мечами.
Любитель тишины, собор драгих наук,
Защиты крепкия от бранных ищет рук.
О коль велики им отрады и утехи:
Восследуют и нам в учениях успехи
И славной слух, когда твой университет
О имени твоем под солнцем процветет,
Тобою данными красуясь вечно правы
Для истинной красы Российския державы.
И юношество к нам отвсюду притекут
К наукам прилагать в Петрове граде труд.
Петрова ревность к ним, любовь Екатерины,
И щедрости твои воздвигнут здесь Афины.
Приемлемые в них учены пришлецы
Расширят о тебе в подсолнечной концы,
Коль милосерда ты, коль счастлива Россия,
Что царствуют с тобой в ней времена златыя!
Рушитель знания, свирепой брани звук
Под скипетром твоим защитник стал наук,
Что выше мнения сквозь дым, сквозь прах восходят,
Их к удивлению, нас к радости приводят.
Мы соружим похвал тебе, Минерве, храм,
В приличность по твоим божественным делам;
В российски древности, в Натуры тайны вникнем
И тьмами уст твои достоинства воскликнем.
Коль счастлив оной день, коль счастлив буду я,
Когда я, середи российских муз стоя,
Благодеяние твое представлю ново.
Великостью его о как возвышу слово!
Тогда мой средственной в российской речи дар
В благодарении сугубой примет жар.
Когда внимания сей глас мой удостоишь
И искренних сердец желанья успокоишь,
Ты новы силы нам, богиня, подаришь,
Драгое Отчество сугубо просветишь.
Сие исполнится немногими чертами,
Когда рука твоя ущедрится над нами:
Для славы твоея, для общего плода,
Не могут милости быть рано никогда.

Зачем я на жене богатой не женюсь?…

Зачем я на жене богатой не женюсь?
Я выйти за жену богатую боюсь.
Всегда муж должен быть жене своей главою,
То будут завсегда равны между собою.

Видео:✅ Случились вместе два астронома в пиру. М. В. Ломоносов.Скачать

Басни М.В.Ломоносова

Ночною темнотою

Ночною темнотою
Покрылись небеса,
Все люди для покою
Сомкнули уж глаза.
Внезапно постучался
У двери Купидон,
Приятной перервался
В начале самом сон.
«Кто так стучится смело?» —
Со гневом я вскричал. —
«Согрей обмерзло тело, —
Сквозь дверь он отвечал. —
Чего ты устрашился?
Я мальчик, чуть дышу,
Я ночью заблудился,
Обмок и весь дрожу».
Тогда мне жалко стало,
Я свечку засветил,
Не медливши нимало
К себе его пустил.
Увидел, что крилами
Он машет за спиной,
Колчан набит стрелами,
Лук стянут тетивой.
Жалея о несчастье,
Огонь я разложил
И при таком ненастье
К камину посадил.
Я тёплыми руками
Холодны руки мял,
Я крылья и с кудрями
До суха выжимал.
Он чуть лишь ободрился,
«Каков-то, — молвил, — лук,
В дожде, чать, повредился».
И с словом стрелил вдруг.
Тут грудь мою пронзила
Преострая стрела
И сильно уязвила,
Как злобная пчела.
Он громко рассмеялся
И тотчас заплясал:
«Чего ты испугался? —
С насмешкою сказал, —
Мой лук ещё годится,
И цел и с тетивой;
Ты будешь век крушиться
Отнынь, хозяин мой».

Лишь только дневной шум замолк

Лишь только дневной шум замолк,
Надел пастушье платье волк,
И взял пастушей посох в лапу,
Привесил к поясу рожок,
На уши вздел широку шляпу
И крался тихо сквозь лесок
На ужин для добычи к стаду.
Увидев там, что Жучко спит,
Обняв пастушку, Фирс храпит,
И овцы все лежали сряду,
Он мог из них любую взять;
Но, не довольствуясь убором,
Хотел прикрасить разговором
И именем овец назвать.
Однако чуть лишь пасть разинул,
Раздался в роще волчей вой.
Пастух свой сладкой сон покинул,
И Жучко с ним бросился в бой;
Один дубиной гостя встретил,
Другой за горло ухватил;
Тут поздно бедный волк приметил,
Что чересчур перемудрил,
В полах и в рукавах связался,
И волчьим голосом сказался.
Но Фирс недолго размышлял,
Убор с него и кожу снял.
Я притчу всю коротким толком
Могу вам, господа, сказать:
Кто в свете сем родился волком,
Тому лисицей не бывать.

Отмщать завистнику меня вооружают

Отмщать завистнику меня вооружают,
Хотя мне от него вреда отнюдь не чают.
Когда зоилова хула мне не вредит,
Могу ли на него за то я быть сердит?
Однако ж осержусь! я встал, ищу обуха;
Уж поднял, я махну! а кто сидит тут? муха!
Как жаль мне для нее напрасного труда.
Бедняжка, ты летай, ты пой: мне нет вреда.

Кузнечик дорогой, коль много ты блажен

Кузнечик дорогой, коль много ты блажен,
Коль больше пред людьми ты счастьем одарен!
Препровождаешь жизнь меж мягкою травою
И наслаждаешься медвяною росою.
Хотя у многих ты в глазах презренна тварь,
Но в самой истине ты перед нами царь;
Ты ангел во плоти, иль, лучше, ты бесплотен!
Ты скачешь и поешь, свободен, беззаботен,
Что видишь, всё твое; везде в своем дому,
Не просишь ни о чем, не должен никому.

Послушайте, прошу, что старому случилось

Послушайте, прошу, что старому случилось,
Когда ему гулять за благо рассудилось.
Он ехал на осле, а следом парень шёл;
И только лишь с горы они спустились в дол,
Прохожий осудил тотчас его на встрече:
«Ах, как ты малому даёшь бресть толь далече?»
Старик сошёл с осла и сына посадил,
И только лишь за ним десяток раз ступил,
То люди начали указывать перстами:
«Такими вот весь свет наполнен дураками:
Не можно ль на осле им ехать обоим?»
Старик к ребёнку сел и едет вместе с ним.
Однако, чуть минул местечка половину,
Весь рынок закричал: «Что мучишь так скотину?»
Тогда старик осла домой поворотил
И, скуки не стерпя, себе проговорил:
«Как стану я смотреть на все людские речи,
То будет и осла взвалить к себе на плечи».

Свинья в лисьей коже

Надела на себя
Свинья
Лисицы кожу,
Кривляя рожу,
Моргала,
Таскала длинной хвост и, как лиса, ступала;
Итак, во всем она с лисицей сходна стала.
Догадки лишь одной свинье недостает:
Натура смысла всем свиньям не подает.
Но где ж могла свинья лисицы кожу взять?
Нетрудно то сказать.
Лисица всем зверям подобно умирает,
Когда она себе найти, где есть, не знает.
И люди с голоду на свете много мрут,
А паче те, которы врут.
Таким от рока суд бывает,
Он хлеб их отымает
И путь им ко вранью тем вечно пресекает.
В наряде сем везде пошла свинья бродить
И стала всех бранить.
Лисицам всем прямым, ругаясь, говорила:
«Натура-де меня одну лисой родила,
А вы-де все ноги не стоите моей,
Затем что родились от подлых вы свиней.
Теперя в гости я сидеть ко льву сбираюсь,
Лишь с ним я повидаюсь,
Ему я буду друг,
Не делая услуг.
Он будет сам стоять, а я у него лягу.
Неужто он меня так примет как бродягу?»
Дорогою свинья вела с собою речь:
«Не думаю, чтоб лев позволил мне там лечь,
Где все пред ним стоят знатнейши света звери;
Однако в те же двери
И я к нему войду.
Я стану перед ним, как знатной зверь, в виду».
Пришла пред льва свинья и милости просила,
Хоть подлая и тварь, но много говорила,
Однако всё врала,
И с глупости она ослом льва назвала.
Не вшел тем лев
Во гнев.
С презреньем на нее он глядя рассмеялся
И так ей говорил:
«Я мало бы тужил,
Когда б с тобой, свинья, вовеки не видался;
Тотчас знал я,
Что ты свинья,
Так тщетно тщилась ты лисою подбегать,
Чтоб врать.
Родился я во свет не для свиных поклонов;
Я не страшуся громов,
Нет в свете сем того, что б мой смутило дух.
Была б ты не свинья,
Так знала бы, кто я,
И знала б, обо мне какой свет носит слух».
И так наша свинья пред львом не полежала,
Пошла домой с стыдом, но идучи роптала,
Ворчала,
Мычала,
Кричала,
Визжала
И в ярости себя стократно проклинала,
Потом сказала:
«Зачем меня несло со львами спознаваться,
Когда мне рок велел всегда в грязи валяться».

🎥 Видео

Литература 5 класс (Урок№8 - М. В. Ломоносов. «Случились вместе два Астронома в пиру...».)Скачать

"Случились вместе два астронома в пиру" М. Ломоносов Читает Дарья Короткова 14 лет.Скачать

М. В. Ломоносов. «Случились вместе два астронома в пиру» | Русская литература 5 класс #8 | ИнфоурокСкачать

Ломоносов /басня/Случились вместе два Астронома в пиру...Скачать

Михаил Ломоносов под бит: Случились два Астронома в пируСкачать

М.В.Ломоносов "Ода на день восшествия на всероссийский престол..." (отрывок)Скачать

Михаил Ломоносов - Случились вместе два Астронома в пиру... // Страницы русской поэзии XVIII-XX вв.Скачать

М.В. Ломоносов " О вы, которых ожидает "|" Ода на день восшествия " Учи стихи легко | Стихи СлушатьСкачать

Михаил Ломоносов — Случились вместе два Астронома в пиру. Читает Iren (Ирина Абросимова)Скачать

Михаил Ломоносов под гитару - Случились вместе два Астронома в пиру.Скачать

М.В. Ломоносов. «Случились вместе два Астронома в пиру…» - научные истины в поэтической формеСкачать

М.В. Ломоносов " Науки юношей питают "|" Ода на день восшествия " Учи стихи легко | Стихи СлушатьСкачать

М.В.Ломоносов «Случилось два астронома в пиру…» Дима Щукин 5-в классСкачать