Переход деепричастий в предлоги наречия (4 видео)

Деепричастия наречно-глагольная категория
Переход деепричастий в предлоги наречия. Деепричастия наречно-глагольная категория Слово сего дня это само сто я тель ная часть речи наре чие или имя суще стви тель ное в зави си мо сти от контекста.

Содержание

Деепричастия наречно-глагольная категория
Деепричастия как гибридная наречно-глагольная категория
Образование и употребление деепричастия совершенного вида
Переход наречий в модальные слова
Наречия и частицы
Предложные наречия
Наречия и союзы
📹 Видео

Видео:Деепричастие и деепричастный оборот | Русский язык TutorOnlineСкачать

Деепричастия наречно-глагольная категория

Видео:Правописание предлогов. Производные предлоги. Cлитно или раздельно? | Русский язык TutorOnlineСкачать

Деепричастия как гибридная наречно-глагольная категория

I. Образование и употребление деепричастий несовершенного вида

Гораздо менее глубок и силен процесс адвербиализации глагольных форм, из которых (кроме отпричастных наречий на -юще (реже -яще): умоляюще, потрясающе — обычно со значением: с каким-нибудь видом или каким-нибудь образом) к наречию тяготеет лишь категория деепричастия.

В современном русском языке живы лишь две формы деепричастий: 1) на -я, -а, 2) на -в (реже -вши). Непродуктивна, замкнута в узкий круг основ на согласный третья форма — на -ши. В образованиях от основ несовершенного вида господствует форма на -я, -а. Она соотносится с формами настоящего времени, именно с формой 3-го лица множественного числа (портят — портя, гремят — гремя, кричат — крича, везут везя и т. п.); кроме глаголов с основами -знавать, -давать, -ставать, -создавать ( сознавать, придавать и др.).

Если ударение в какой-нибудь форме настоящего времени (например, в 1-м лице) переносится на окончание, то ударение непременно становится наконечным и в деепричастии (за исключением адвербиализованных форм: глядя, лёжа, сидя, стоя, молча, судя и т. п.).

Глаголы с односложной основой на -а- в инфинитиве, образующие настоящее время без этого -а- (например: брать — беру, звать — зову, рвать — рву и производные от них), глаголы с односложной основой инфинитива на -а-, чередующееся с носовыми согласными в форме настоящего времени (вроде мять — мну, жать — жну и т. п. и производные от них), с односложной основой на -и- (бить, вить, пить, шить и производные от них), с основами (корнями) на -к-, -г- (мочь — могу, печь — пеку, стричь — стригу и т. п.), на -ере- и -оло- в инфинитиве (например: мереть, тереть, переть, молоть, колоть и т. п.), все глаголы на -ну- (киснуть, вянуть, мерзнуть, зябнуть и т. п.), глаголы ковать, плевать и некоторые другие совсем не образуют формы деепричастия настоящего времени на -а-.

По-видимому, прав акад. А. А. Шахматов, выставивший правило, что «обычно деепричастие образуется только от тех основ настоящего времени, которые звуковой стороной не отличаются существенно от основы инфинитива». Деепричастия на -а, -я от основ несовершенного вида не имеют форм времени, а выражают только видовые и залоговые значения.

В русских грамматиках принято определять временное значение этих форм как значение относительное, как значение одновременности с временем главного действия, к которому примыкает форма деепричастия настоящего времени. Но ведь всякая гла гольная форма, выступающая в функции определяющего члена предложения, если она не имеет форм времени (например, инфинитив), обычно располагается — при отсутствии дополнительных указаний — в той же временной плоско сти, что и определяемый глагол.

Таким образом, сама по себе форма деепри частия на -а, -я от основ несовершенного вида, в сущности, не имеет своего времени, т. е. морфологически не выражает временных оттенков, так же как и причастие настоящего времени. В предложении же вневременность этой формы понимается как одновременность с главным действием.

Впрочем, в тех случаях, когда в высказывании подчеркивается видовое значение повторяемости, кратности, обычности, деепричастие несовершенного вида может выражать побочное действие, не одновременное основному действию, а лишь всегда сопутствующее ему, хотя бы в порядке предшествования.

Например: «Вставая на рассвете, она спускалась в кухню и вместе с кухаркой готовила закуску к чаю» (Горький); «Иногда Илья целые дни не замечал отца и, вдруг являясь в контору, влезал на колени, приказывал…» (Горький); «Раза два в год бывал в Москве и, возвращаясь оттуда, шумно рассказывал сказки о том, как преуспевают столичные промышленники» (Горький).

Таким образом, лишь залоговые и видовые значения, лишь особенности глагольного управления противодействуют превращению этой формы деепричастия (от основ несовершенного вида) в наречие, с которым ее роднит функция качественно-действенного отношения к глаголу.

Не подлежит сомнению, что особенно сильный налет наречности лежит именно на деепричастиях несовершенного вида, и притом на формах без -ся (-сь) в большей степени, чем на формах с -ся (-сь) (конечно, если те и другие деепричастия имеют непереходное значение).

Например: «Случалось, что сторож обладал способностью альбатроса: он спал ходя и кланяясь, а спросонья бил ложный всполох» (Лесков, «Однодум»); «Собачка вдруг начала пить с жадностью, фыркая, трясясь и захлебываясь» (Тургенев, «Муму»):

Из мертвой главы гробовая змия, Шипя, между тем выползала.

И всяк зевает да. живет — И всех вас гроб, зевая, ждет.

Ср.: говорить не думая; она тратит деньги не считая; говорить не переставая; волнуясь и спеша и т. п.; ср. в идиоме: работать не покладая рук и т. п. Ср. также сближение деепричастий с предлогами и модальными словами: «Состраданье ведь на тебя глядя берет» (Достоевский, «Братья Карамазовы»); «Меня иногда досада разбирала на них глядя» (Тургенев, «Яков Пасынков»); «Говоря по совести, это дело темное» и т. п.

В отвлечении от форм глагольного управления и деепричастия на -ся (-сь) носят яркий отпечаток адвербиально-качественных значений, если они семантически сопряжены с определяемым глаголом, включены в его действие.

Особенно тесно они примыкают к нему, стоя позади него. Например: говорить заикаясь; действовать открыто, не таясь; необинуясь и т. п. Но ср.: «Сонливо щурясь и косясь на огонь, [собаки] изредка рычали с необыкновенным чувством собственного достоинства» (Тургенев, «Бежин луг»).

Однако резко выраженное активное отношение к объекту, даже непрямому, яркие видовые оттенки или залоговые значения стоят как препятствия на пути адвербиализации деепричастий. Например: «Подь-ка, сунься!» — кричал мужичонка, одергивая рубаху и поминутно нахлобучивая картуз, словно перед кулачками» (К. Федин, «Трансвааль»). Система глагольного управления нейтрализует всякий привкус «наречности» в форме деепричастия. Деепричастие связано с формами глагола гораздо крепче, чем причастие.

Особенно интенсивно мешают адвербиализации деепричастий видовые значения и оттенки. В некоторых разрядах глаголов они сильнее всего противодействуют сближению деепричастий с наречиями. Так, глаголы несовершенного вида с суффиксами -ыва-, -ива- почти не обнаруживают тенденции к адвербиализации. Даже отыменные непереходные глаголы на -еть (типа болеть, светлеть и т. п.), в которых выражается постепенное развитие процесса, адвербиализуются с трудом. Ср., например, у Пушкина:

Меж нив златых и пажитей зеленых Оно [озеро], синея, стелется широко.

Итак, деепричастия несовершенного вида теснее связаны с глаголом, чем с наречием. Своеобразие их синтаксического употребления, например отношение к субъекту действия, подчеркивает их глагольность. Акад. Д. Н. Овсянико-Куликовский тонко заметил, что глагольность деепричастий увеличивается, когда они стоят перед определяемым ими глаголом, и, напротив, понижается, облегчая адвербиализацию их, когда они стоят позади определяемого глагола. Ср.: Не оглядываясь, он медленно шел по улице и идти не оглядываясь.

Деепричастные образования на -ши, -в и -вши от основ несовершенного вида в живом языке неупотребительны. Они вымирают. В них уже, в силу их непродуктивности, обостряющей этимологическое чутье, сильнее ощутима глагольность, далекость от категории наречия.

Ср. примеры, приведенные проф. A. Mazon: Лежавши на диване, Петр Иванович не заметил, как наступили су мерки; Встречавшись с знакомыми, он всегда вежливо с ними здоровался. Ср. у Тургенева в рассказе «Постоялый двор»: «Наум, удачно хозяйничавши лет пятнадцать, выгодно сбыл свой двор другому мещанину».

Употребление деепричастий на -в, -вши, -ши от основ несовершенного вида вообще было синтаксически ограничено. В русском литературном языке XIX в. оно было возможно лишь при глаголе-сказуемом в форме прошедшего времени. Такого рода синтаксическое употребление, как в басенном языке Крылова: «Волк, евши, [т. е. во время еды] никогда костей не разбирает», отклонялось от литературной нормы в сторону областного просторечия (впрочем, ср. невозможность образовать от глагола есть деепричастие на -я).

Образование и употребление деепричастия совершенного вида

От основ совершенного вида образуются три формы деепричастий:

1) на -а, -л от основ совершенного вида, оканчивающихся в инфинитиве на согласный (кроме основ на -г-, -к- и основ с суффиксом -ну-); кроме того, деепричастия на -ясь производятся от глаголов совершенного вида, оканчивающихся на -иться: у стремясь, простясь, расходясь и т. п.;

2) на -в, реже на -вши от основ совершенного вида, оканчивающихся в инфинитиве на гласный, а также от основ на согласный д при инфинитиве на -сть, -сти: давши, купивши, украв, упав и т. п.;

3) на -ши от основ совершенного вида с суффиксом -ну, если он устраняется в формах прошедшего времени, а также от основ на заднеязычные г, к, на з, с, на р (инфинитив на -ереть): испекши, изнемогши, запершись, замерзши, принесши ит. п.; ср. несколько устарелые пришедши, приобретши и некоторые другие образования от глагольных основ на д и т.

Все эти формы деепричастий совершенного вида обозначают относительное прошедшее время со значением совершенного вида. Значение прошедшего времени совершенного вида, соотнесенного с формой времени определяемого глагола, чаще всего становится значением предшествования. Например: «Жена! — говорил он медленно, не вставая с места и слегка повернув к ней голову» (Тургенев, «Однодворец Овсяников»); «…возопил вдруг Обалдуй, выпив духом стакан вина и сопровождая свое восклицание… странными размахиваниями рук» (Тургенев, «Певцы»); «Наконец-то пришел!» — крикнула она, бросив карты и радостно здороваясь с Алешей» (Достоевский, «Братья Карамазовы»).

Однако далеко не всегда деепричастие совершенного вида обозначает действие предшествующее. «Категория преждевременности ассоциируется с представлением о результативности», — заметил А. А. Шахматов . А результативное значение формы прошедшего времени в современном русском языке связано с выражением отношения к настоящему времени или ко времени другого действия.

Поэтому — при наличии благоприятных семантических условий — результативное значение деепричастия совершенного вида может превратиться в значение состояния, возникшего как результат осуществленного действия и в то же время сопровождающего другое действие (глагол-сказуемое) как обстоятельство способа или образа этого действия в известных синтаксико-стилистических условиях.

В этих случаях деепричастие обычно стоит позади глагола-сказуемого, хотя может стоять и впереди него. Например: «На валу подле маленькой пушки сидел караульный, поджав под себя ноги» (Пушкин); «Этот Афанасий стоял обыкновенно у двери, скрестив руки» (А. Чехов); «Анна шла, опустив голову и играя кистями башлыка» (Л. Толстой); «Я плохо тебя понимаю, — сказал Павел, пожав плечами» (Горький).

Ср. иной порядок слов: «Хохол и Весовщиков, тесно прижавшись друг к другу, стояли в углу» (Горький); «Скрестив руки, вцепившись пальцами в плечи себе, он стоял спокойно, прижимая ногой к палубе какой-то узел» (Горький); «На пороге кухни, подплывая кровью, неловко запрокинув голову, лежала Прокофьева жена» (Шолохов).

Ср. еще: «[Матвей] о чем-то думал, уставивши глаза и сдвинувши брови» (Короленко); «Несколько раненых офицеров сидели на лавке, подобрав костыли, — бледные, грустные» (Лермонтов); «На краю болота, около воды, в которой распустились белые кувшинки, лежит девочка, широко разметав во сне руки» (Куприн); «Иван Игнатьевич выслушал меня со вниманием, вытараща на меня свой единственный глаз» (Пушкин).

Легко заметить, что деепричастия совершенного вида со значением одновременного — совокупного или сопряженного — действия-состояния чаще всего относятся к таким глаголам, с которыми они семантически сочетаются как их обстоятельственная характеристика.

Формы времени и наклонения глагола-сказуемого безразличны для такого употребления деепричастия. Именно в этом кругу семантических связей деепричастные формы чаще всего ослабляют свои видо-временные и залоговые значения и оттенки, приближаясь к фразеологическим сочетаниям наречного типа.

Синонимической конструкцией для многих из этих деепричастных оборотов была бы конструкция из страдательного причастия и существительного в творительном падеже с предлогом с для выражения сопровождающего обстоятельства или же конструкция из предикативного причастия при глаголе.

Например: лежала запрокинув голову — лежала с запрокинутой головой; «По ночам лежал в подводе, укрывшись шинелью, закинув над головой руки» (Шолохов). Ср. По ночам лежал в повозке, укрытый шинелью, с закинутыми над головой руками. Ср.: «Как бык, покорно опустив голову, он ждал обуха, который, он чувствовал, был над ним поднят» (Л. Толстой); «Пантелей Прокофьевич израсходовал всю приваду и, недовольно подобрав губы, тупо глядел на недвижный конец удилища» (Шолохов).

Ср. также близость значений деепричастий к значениям наречий образа действия в таких выражениях: «Анна, прищурившись, смотрела на нее» (Л. Толстой); «Свахи, обнявшись, сидели на сундуке» (Шолохов); «Облокотясь, Татьяна пишет» (Пушкин).

В этих случаях деепричастие выражает скорее признак основного действия, чем параллельное, хотя и второстепенное, действие. В качестве основного глагола, к которому примыкает деепричастие совершенного вида со значением сопровождающего обстоятельства, чаще всего бывают или глаголы состояния: сидеть, лежать, стоять, ходить, — или глаголы речи и чувства.

Особенно ярко значение сопутствующего признака или сопровождающего обстоятельства выступает в деепричастиях, когда они примыкают к глаголам несовершенного вида. Например: «Мальчик не отвечал ни слова и стоял, по тупя голову и приняв на себя вид настоящего дурачка» (Пушкин);

Окна разинув, Стоят магазины.

Кроме этих случаев наблюдается и другая серия конструкций, в которых деепричастие совершенного вида обозначает побочное одновременное действие, сплетенное с действием глагола-сказуемого, включенное в него как его составная часть или образующее вместе с ним один сложный акт.

В этих случаях деепричастия также чаще ставятся позади глагола-сказуемого, выраженного формой совершенного вида, но могут стоять и впереди него. Например: «Мать уложила его в постель, накрыв бледный лоб полотенцем» (Горький); «Сухо чмокнув, лопнула тонкая леса» (Шолохов); «Солнце… укрылось в серых облаках, зарывшись в пухлую мякоть их» (Горький); «Дело-то какое, а? — сказал Тихон и, хлопнув себя по шее, убил комара» (Горький);

«Но, право, право, я не виновата или виновата немножко, — сказала она тонким голосом, про тянув слово «немножко» (Л. Толстой); «Он заплакал и свалился в ноги полицейского чиновника, загремев своими цепями» (Пушкин); «Рослый вороной конь качнулся, подняв на стремени седока» (Шолохов). Ср.: «Дверь… распахнулась, оглушительно хлопнув о стену» (Куприн).

В третьей группе деепричастных конструкций, не выражающих предше ствования, деепричастие совершенного вида, примыкая к глаголу, облеченному в форму прошедшего времени совершенного вида, и стоя позади него, обозначает действие, не предшествующее и даже не одновременное, а как бы непосредственно последующее, являющееся органическим следствием основного действия.

Деепричастие в этих случаях обозначает следствие, сопутствующее основному действию, выражает результат, осуществление которого обусловлено совершением основного действия. Например: «Он зажег серную спичку, осветив синим огнем свое лицо хорька, измазанное сажей» (Горький); «У нее [часовни] провалилась крыша, продавив потолок подземелья» (Короленко); «Упал, ударившись головой о ступеньки лестницы»; «Муж у нее давно умер, оставив ей одну только дочь, Феничку» (Тургенев); «Он быстрыми костлявыми пальцами расстегнул сюртук, открыв рубаху навыпуск, медные пуговицы жилета и цепочку часов» (Л. Толстой); «Старуха сурово улыбнулась, удивив Христоню густым рядом несъеденных мелких зубов» (Шолохов).

В этих условиях деепричастия сохраняют все свои глагольные значения и остаются далеко за пределами категории наречия. Таким образом, сила и яркость видо-временного значения, осложненного иногда залоговыми оттенками, а также значениями приставок, парализует и тормозит движение деепричастий прошедшего времени в сторону наречий.

Правда, постановка одинокого деепричастия совершенного вида с непереходным значением позади глагола несколько смягчает его глагольность и затушевывает видовые и временные оттенки. Например: сидел облокотись или облокотившись; стоял вытянувшись и т. п. Ср.: «Старик долго ходил задумавшись» (С. Аксаков, «Семейная хроника»); «сидел сгорбившись» (Тургенев).

Во всяком случае, яркие оттенки «наречности», т. е. образа действия, затушевывающие, стирающие глагольность (ср.: сидеть развалясь, говорить насупясь, читать пригорюнясь и т. п.), развиваются только при наличии сопутствующих семантических условий, которые нейтрализуют в идо-временные и залоговые значения формы деепричастия, ее глагольные свойства. Ср. также: «Конечно, прилгнул немного, да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь» (Гоголь, «Ревизор»).

Некоторые деепричастия на -а, -я (на -ясь, -ась) от приставочных основ совершенного вида, выпадая из структуры продуктивных деепричастных типов, приобретают более ощутительный оттенок «наречности», если они сбрасывают с себя систему глагольного управления и развивают значение качественного состояния или становятся неразложимыми идиоматическими сочетаниями (повеся голову, разиня рот, высуня язык, сложа руки и т. п.).

Таким образом, процесс адвербиализации деепричастий в современном русском языке более активно протекает внутри форм несовершенного вида. Формы прошедшего времени совершенного вида еще настолько глубоко и ор ганически слиты с системой глагола, что наречия бессильны широко втянуть их в свою орбиту.

Переход наречий в модальные слова

Своеобразие синтаксической связи наречия с определяемым словом состоит в том, что наречие, не будучи согласовано с определяемым глаголом или именем, в то же время явно примыкает к ним как обстоятельственная характеристика, видоизменяя и осложняя их значения.

Однако связь наречий с теми словами, к которым они примыкают, может ослабнуть, непосредственное синтаксическое отношение наречий к определяемым словам может прерваться. Тогда наречие становится вводным словом. Ср., например, наречное употребление наверняка: бить наверняка; действовать наверняка — и, с другой стороны, модальное применение этого же слова: «И с ним играть было все равно, что ходить на медведя без рогатины: наверняка сломает» (Писемский, «Тысяча душ»). В последнем примере слово наверняка осмысляется как вводное, как модальное слово.

Или: Он решительно отказался от предложения и Он, решительно, сошел с ума. Ср. у Тургенева (в «Вешних водах»): «Решительно, он прелесть», — промолвила она»: у Ф. Достоевского: «Генерал был решительно пьян» («Идиот»).

Иллюстрацией может служить также изменение значений наречия определенно в современном просторечии. Тут определенно бывает не только наречием, но и модальным словом, усилительной частицей и утвердительным междометием.

Переход наречий в модальные слова связан с коренным изменением их синтаксических функций в составе предложения. Между тем множество наречий остается на одной из переходных стадий. Акад. А. А. Шахматов причислял наречия, этого рода к синтаксической группе «сопутствующих» обстоятельств. Например: «Новые формы нужны, а если их нет, то лучше ничего не нужно» (Чехов, «Чайка»).

В современном русском языке очень распространен прием синтаксического обособления наречий на -ски. Это обособление сопровождается развитием в них модальных оттенков. Обособленные наречия этого рода приобретают значение: с такой-то точки зрения, в таком-то отношении. Например: «Лингвистически й — звук определенно гласный»; «Но технически он оказался слишком для этого слаб»; «Практически это означает сбережение сотен тысяч рублей» (из газет).

Ср. такое же модальное употребление слов объективно, субъективно, конкретно, нормально, положительно, минимально, максимально, относительно, сравнительно и т. п.

Связь наречий с модальными словами во всей ее глубине может раскрыться лишь при ознакомлении с разрядами модальных слов и их значениями. Сближению наречий с модальными словами содействовало также наличие промежуточных типов между наречиями и частицами, которые в русском языке наделены по преимуществу модальными значениями и оттенками.

Наречия и частицы

Старая грамматическая традиция сближала наречия с частицам. Все ча стицы, первоначальные наречия, предлоги, союзы составляют одну только ча стицу речи, разнящуюся употреблением», — писал Н. И. Греч. В русском язы кознании признание наречий промежуточной, переходной областью от «знаменательных» частей речи к служебным, формальным составляло общепризнанный тезис грамматических систем почти до эпохи Потебни.

Отдельными русскими лингвистическими течениями этот взгляд на наречия донесен до современности. Достаточно сослаться на книгу А. В. Добиаша «Опыт семасиологии частей речи» и на «Синтаксис русского языка» А. А. Шахматова.

Впрочем, взгляд на наречие как на промежуточную сферу между частями речи и частицами речи вообще присущ специалистам по индоевропейским языкам.

Акад. А. И. Соболевский в своем курсе «Русского исторического синтаксиса» учил, что «в русском языке различаются три основные группы слов: имя, глагол и частицы. Частицы делятся на наречия, предлоги, союзы и собственно частицы; значительная часть наречий произошла от имен; о ряде слов трудно сказать, имена они или наречия. Вместе с тем предлоги и союзы в свою очередь происходят от наречия. Например, союз и некогда имел значение вместе или что-нибудь подобное, а союз но значил что-нибудь вроде проч ь».

Точно так же проф. С. К. Булич видел в наречии «один из видов обширного класса частиц». Однако в такой общей форме этот взгляд не может найти ни малейшей опоры в современном русском языке, в котором наречие— одна из наиболее продуктивных и семантически полновесных, хотя и очень широких грамматических категорий. Ее центр составляют морфологические типы, соотносительные с именами, отчасти с глаголами. И лишь на ее периферии наблюдаются переходные типы слов, близких к частицам, союзам и предлогам.

Конечно, семантический вес наречия, его морфологический состав влияют и на устойчивость его грамматического значения. Так, наречия, не соотносительные с живыми грамматическими типами именных или глагольных форм, а также местоименные наречия нередко очень расширяют свои синтаксические возможности, сближаясь с частицами, или совмещают функции наречия со значениями частиц (обычно с оттенком модальности).

Таково, например, слово-частица еще (ср. в наречном употреблении: он еще не женат, т. е. до сих пор; мы еще повоюем; он еще поживет; он стал еще ворчливее и т. п.). Наряду с наречными функциями еще выполняет роли частицы с усилительными или другими модальными значениями, например, в таких сочетаниях: Где еще нам с. этим возиться? Это тот самый, который, помните, все еще мечтал о карьере мирового певца.

Ср. смешанный характер таких наречий-частиц, как уже, все, исключительно, единственно, только, прямо, просто и т. п. (см. главу о частицах).

Не менее интересны факты функциональных изменений наречий в частицы в бытовом просторечии. Близость некоторых групп наречии к частицам поддерживается наличием смешанных типов наречий-предлогов и особенно наречий-союзов.

Предложные наречия

Наречие с трудом и в сравнительно редких случаях несет на себе тяжесть управления. Случаев зависимости других слов от наречий относительно немного (например: сказать что-нибудь курам насмех; приходиться подстать кому-, чему-нибудь). Круг наречных словосочетаний тесен. Характерно, что деепричастия, распространенные зависимыми объектами, обычно отходят далеко от наречий в глубь системы глагола.

Чаще же всего наречие, если позволяют его лексические значения, передает свое управление глаголу, а само выступает лишь в роли грамматического выразителя падежного отношения, правда, почти всегда с более конкретным лексическим содержанием, чем предлог.

Таким образом, возникает целая серия форм переходного типа от наречия к предлогу. Конечно, переход наречия в предлог, степень его сближения с предлогом обусловлены лексическим и грамматическим значением наречия.

Они зависят от смысловой близости наречия к значениям предлогов. Например, втайне от кого-нибудь не утрачивает своего наречного значения, так как оно не соответствует семантике русских предлогов. Значение этого слова не только слишком конкретно (ср. тайком, тайно, которые тоже могут сочетаться с предлогом от), но и слишком далеко от тех грамматических отношений, которые выражаются предлогами.

Но наречия сравнительно с чем или независимо от чего (ср: впредь до, вплоть до и т. п.), согласно с чем-нибудь уже гораздо ближе к предлогам. Так вырабатываются сложные типы предложных идиом (ср.: глядя по, несмотря на и т. п.).

Переходное состояние от наречий к предлогам можно наблюдать и на наречиях, вроде в угоду, назло, наперекор, соответственно и т. п.

Такие слова, как спустя с винительным падежом (спустя пять лет), тому назад с препозитивным винительным падежом, подобно с дательным падежом и др., уже совсем готовы превратиться в предлоги (ср. употребление относительно в функции наречия, модального слова и предлога с родительным падежом).

Наконец, известна большая группа слов, употребляемых с одинаковым правом и в роли наречий, и в роли чистых предлогов. Таковы, например: близ, вдоль, вне, внутрь, возле, вокруг, кругом, мимо, напротив, насупротив, около, окрест, поверх, подле, позади, после, посреди, прежде, против, сверх, сзади, сквозь, среди и другие подобные.

В исключительных случаях и предлоги могут приблизиться к значениям наречия. Тогда они перестают быть падежными префиксами имени существительного и становятся определяющими глагол наречными частицами. Но такое употребление может выпасть на долю лишь тех предлогов, которые и в сочетании с именем существительным никогда не теряют своего собственного лексического значения (например, через).

Ср.: «Очень многие люди на единичное зло не смотрели, а шагали через» (Достоевский, «Преступление и наказание»); «Я взял в руки хворостину и загородил ею дорогу. Надо было видеть, как одни [муравьи], презирая опасность, подлезали под нее, другие перелезали через, а некоторые… совершенно терялись и не знали, что делать» (Л. Толстой, «Детство и отрочество»). Ср.: Ничего не имею против (перевод нем. Ich habe nichts dagegen); взвесить все доводы за и против (pro et contra, pour et contre) и другие подобные. Ср.: «Я не убивал и был против, но я знал, что они будут убиты, и не остановил убийцу» (Достоевский, «Бесы»).

Наречия и союзы

Тесная связь категории наречия с частицами приводит к образованию промежуточных типов между наречиями и союзами. Это указывает на активный процесс превращения наречий в союзы. Конкретная лексическая природа многих производных русских союзов зависит, между прочим, от того, что многие из этих союзов одновременно являются и наречиями (ср. такие сравнительные союзы, как точно, прост, ровно ; временные: пока, покамест, лишь, только, едва (ср. историю причинного союза так как и т. п.).

Наречия играют громадную роль в образовании союзов. Известно, что большая часть так называемых относительных союзных слов (где, куда, откуда, зачем, почему и т. п.) состоит из местоименных наречий. А. А. Шахматов в своем «Синтаксисе», несколько преувеличивая роль наречий в процессе образования союзов, писал: «По-видимому, наиболее тесна связь союза с наречием; откуда вероятность, что все вообще союзы восходят к наречиям».

Процесс перехода наречий в союзы легко наблюдать, изучая историю таких слов, как впрочем, лишь, едва, благо и т.п. Ср. повторные союзы-нареч;ия: частью — частью, отчасти — отчасти и др. Среди гибридных слов, еще не вполне оформившихся как союзы, встречается множество таких, которые совмещают союзные функции с грамматическими значениями наречий.

«Есть в языке,— говорит А. М. Пешковский,—немало слов, приобретших союзный оттенок сравнительно недавно и сбивающихся еще то на наречие, то на вводное слово». Таковы, например: затем, потом, притом, так, потому, поэтому, тогда и другие подобные.

Таким образом, наречие в современном русском языке выступает как широкая, богатая значениями и пестрая категория, которая — при всей ее грамматической определенности — включает в себя сложную систему довольно далеких друг от друга типов слов и является сферой взаимодействия между частями и частицами речи. Тем грамматическим горнилом, при помощи которого наречия переплавляются в частицы речи, прежде всего является глагол.