Погасло дневное светило текст с ударением (5 видео)

Погасло дневное светило текст с ударением

„Дне́вной“ и „дневно́й“ у Пушкина.

В. П. Семенниковъ встр ѣ тилъ у С. А. Тучкова въ стихотвореніи, напечатанномъ въ «Бес ѣ дующемъ Гражданин ѣ » 1789 г., сл ѣ дующее двустишіе:

«Спустилось дне́вное св ѣ тило
По синей сфер ѣ внизъ къ водамъ. .»;

оно ему напомнило Пушкинское:

«Погасло дне́вное св ѣ тило,
На море синее вечерній палъ туманъ. »,

и этого было достаточно для предположенія, что «Пушкину почему-либо запомнились первыя строки стихотворенія Тучкова, очевидно, прочитаннаго имъ когда-нибудь въ «Бес ѣ дующемъ Гражданин ѣ »1).

Что же заставило автора зам ѣ тки заподозрить самостоятельность Пушкина въ этомъ случа ѣ ?

Въ зам ѣ тк ѣ онъ указываетъ на «повтореніе Пушкинымъ выраженія дне́вное св ѣ тило», какъ на доводъ въ пользу своего предположенія. Но, в ѣ роятно, при этомъ авторъ им ѣ лъ въ виду

не повтореніе упомянутаго сочетанія, которое напрашивается само собою, а непривычное для современнаго произношенія удареніе въ сочетаніи «дне́вное св ѣ тило», т. е. употребленіе прилагательнаго «дне́вный», вм ѣ сто бол ѣ е обычнаго «дневно́й».

Единственный ли разъ Пушкинъ употребилъ эту необычную форму?

Въ «Элегіи» 1816 г. («Опять я вашъ, о юные друзья. ») читаемъ:

«Мн ѣ скученъ міръ; мн ѣ страшенъ дне́вной св ѣ тъ.
Иду въ л ѣ са, въ которыхъ жизни н ѣ ть. »

Это наводитъ на мысль, что Пушкинскому языку не было чуждо произношеніе «дне́вной», наряду съ «дневно́й» (см. «Чуть крадется нев ѣ рный св ѣ тъ дневной. » въ стих. «Сонъ» 1816 г.).

Ближайшее изученіе языка Пушкина подтверждаетъ такое предположеніе. Проф. Е. Ѳ . Будде, изучавшій грамматику Пушкинскаго языка, говоритъ:

«Н ѣ тъ никакого сомн ѣ нія въ томъ, что н ѣ которыя ударенія на именахъ прилагательныхъ, въ особенности въ ихъ безчленной форм ѣ , которая одновременно можетъ у насъ отправлять въ своемъ безчленномъ вид ѣ дв ѣ синтактическія функціи: сказуемаго и опред ѣ ленія, вызваны у Пушкина условіями ритмическаго разм ѣ ра; но вообще двоякія ударенія на однихъ и т ѣ хъ же именахъ прилагательныхъ у Пушкина, даже въ стихотвореніяхъ, обусловлены живымъ произношеніемъ этихъ именъ прилагательныхъ, изв ѣ стнымъ въ Русскомъ язык ѣ , какъ показываетъ его діалектологія. Причину этихъ варьяцій въ удареніи въ литературномъ язык ѣ Пушкина надо, такимъ образомъ, искать въ состояніи живого языка времени Пушкина»1).

Проф. Е. Ѳ . Будде даже склоненъ вид ѣ ть зд ѣ сь не сл ѣ ды общерусскаго произношенія, а діалектическіе признаки с ѣ верно-

русскаго произношенія у Пушкина1). Во всякомъ случа ѣ , рядъ прим ѣ ровъ подтверждаетъ предположеніе, что литературному языку XVIII и первой половины XIX в ѣ ка не было чуждо такое произношеніе.

В. И. Чернышевъ въ работ ѣ о Русскомъ удареніи приводитъ, сверхъ Пушкинскихъ, сл ѣ дующіе прим ѣ ры:

«Лишь только дне́вный шумъ замолкъ,
Над ѣ лъ пастушье платье волкъ. ».

«Она тогда, возставъ со дне́внымъ вдругъ св ѣ тиломъ,
Трудилась на гумн ѣ съ сосновымъ молотиломъ. »

(«Елисей»).

«Св ѣ тило дне́вное ужъ къ западу текло. ».

(«Умирающій Тассъ» 1817 г.)2).

Интересно, что въ ряд ѣ прим ѣ ровъ встр ѣ чается Пушкинское сочетаніе «дне́вное св ѣ тило». Кром ѣ уже упоминавшихся прим ѣ ровъ изъ Тучкова, В. Майкова, Батюшкова, намъ встр ѣ тилось это сочетаніе у Ломоносова:

«Св ѣ тило дне́вное блистаетъ
Лишь только на поверхность т ѣ лъ:
Но взоръ Твой въ бездну проницаетъ,
Не зная никакихъ пред ѣ лъ. ».

(«Утреннее размышленіе о Божіемъ величеств ѣ » 1743 г.).

Отм ѣ тили мы его и у неизв ѣ стнаго автора сохранившихся въ рукописи «Стиховъ на прибытіе Ея Императорскаго Величества Государыни Императрицы Екатерины Алекс ѣ евны обратно въ Москву исъ Казани, до котораго было шествіе Волгою на галерахъ»:

«Хотя отъ насъ пошло прочь дн ѣ вное св ѣ тило
И ночи мрачная прибавилася т ѣ нь. ».

(Рук. Отд. Библ. Ак. Наукъ, собр. Ефремова).

Встр ѣ чается оно и у Богдановича:

«Тогда и дне́вное св ѣ тило,
Смотря на горесть ихъ разлукъ,
Казалось, будто сократило
Обыкновенный въ мір ѣ кругъ. »

(«Душенька», въ конц ѣ книги 1-й)1).

Наконецъ, полное повтореніе Пушкинской строки находимъ у Рыл ѣ ева:

«Погасло дневное св ѣ тило;
Настала ночь. Вотъ м ѣ сяцъ всплылъ,
И одинокой и унылой,
Дремучій л ѣ съ осеребрилъ».

(«Войнаровскій», 1823—24 г.)2).

Въ заключеніе отм ѣ тимъ еще стихи Жуковскаго:

«Всходитъ дневное св ѣ тило
Такъ же ясно, какъ всходило
Въ чудный день Бородина».

(«Бородинская годовщина» 1839 г.).

Весьма в ѣ роятно, что именно въ этомъ сочетаніи уже отчасти устар ѣ вшее произношеніе держалось дольше въ литературной р ѣ чи, благодаря неразрывной ассоціаціи, установившейся на почв ѣ частаго употребленія между опред ѣ леніемъ и субъектомъ; сод ѣ йствовала этому и архаичность слова «св ѣ тило», къ которому естественно тягот ѣ ло опред ѣ леніе «дне́вное».

Р ѣ шеніе вопросовъ произношенія и словоупотребленія въ язык ѣ писателя не должно основываться на единичныхъ случаяхъ,

оторванныхъ отъ всей совокупности фактовъ языка. Поэтому отв ѣ тъ на поставленные въ настоящей зам ѣ тк ѣ вопросы будетъ данъ лингвистомъ на основаніи изученія удареній именъ прилагательныхъ Пушкинскаго языка.

Намъ хот ѣ лось только подчеркнуть, что р ѣ шеніе подобныхъ вопросовъ должно основываться на изученіи живого языка писателя и его эпохи, а никакъ не на вылавливаніи случайныхъ совпаденій отд ѣ льныхъ выраженій у разныхъ писателей.

«Пушкинъ не составлялъ искусственно ни словъ, ни формъ, ни оборотовъ для нашего языка литературы; онъ пользовался т ѣ мъ живымъ матеріаломъ, который усваивалъ, собиралъ и воспринималъ въ практическомъ обиход ѣ у различныхъ лицъ, съ которыми говорилъ и сталкивался» — къ такому заключенію приходитъ изсл ѣ дователь Пушкинскаго языка1).

Въ полномъ согласіи съ этимъ выводомъ нужно предположить, что Пушкинъ, особенно во второй періодъ своей литературной д ѣ ятельности2), не заимствовалъ готовыхъ оборотовъ и выраженій, чуждыхъ его индивидуальному говору, у писателей старшаго покол ѣ нія, а черпалъ матеріалъ изъ общаго источника — языка своей среды и своего времени.

15 января 1916 г.

1) В. Семенниковъ. По поводу стихотворенія Пушкина «Погасло дневное св ѣ тило (1820 г.)» — «Пушк. и его совр.», вып. XVI, стр. 108.

1) Опытъ грамматики языка Пушкина, вып. II, стр. 76 (Сборн. Отд. Русск. яз. и сл. т. 77, № 5).

1) «Къ діалектическимъ признакамъ произношенія надо, по всей в ѣ роятности, отнести с ѣ верно-русскія произношенія дне́вный (I. 149, 222) при дневно́й (I, 132 и др.). ib., вып. I, стр. 19.

2) В. Чернышевъ. Русское удареніе, С.-Пб. 1912, стр. 17.

1) С. А. Венгеровъ. Русская поэзія, вып. 3, стр. 562.

2) «Сочиненія и переписка К. Ѳ . Рыл ѣ ева» подъ ред. П. А. Ефремова С.-Пб. 1872, стр. 118.

1) Е. Ѳ . Будде. Op. cit., вып. I, стр. 13.

2) Со стороны языка, Е. Ѳ . Будде считаетъ второй періодъ съ 1818 года.

Содержание

Александр Пушкин — Погасло дневное светило: Стих
Анализ стихотворения «Погасло дневное светило» Пушкина
Погасло дневное светило…
🎦 Видео

Видео:Погасло дневное светило. Пушкин Александр СергеевичСкачать

Александр Пушкин — Погасло дневное светило: Стих

Погасло дневное светило;
На море синее вечерний пал туман.
Шуми, шуми, послушное ветрило,
Волнуйся подо мной, угрюмый океан.
Я вижу берег отдаленный,
Земли полуденной волшебные края;
С волненьем и тоской туда стремлюся я,
Воспоминаньем упоенный…
И чувствую: в очах родились слезы вновь;
Душа кипит и замирает;
Мечта знакомая вокруг меня летает;
Я вспомнил прежних лет безумную любовь,
И все, чем я страдал, и все, что сердцу мило,
Желаний и надежд томительный обман…
Шуми, шуми, послушное ветрило,
Волнуйся подо мной, угрюмый океан.
Лети, корабль, неси меня к пределам дальным
По грозной прихоти обманчивых морей,
Но только не к брегам печальным
Туманной родины моей,
Страны, где пламенем страстей
Впервые чувства разгорались,
Где музы нежные мне тайно улыбались,
Где рано в бурях отцвела
Моя потерянная младость,
Где легкокрылая мне изменила радость
И сердце хладное страданью предала.
Искатель новых впечатлений,
Я вас бежал, отечески края;
Я вас бежал, питомцы наслаждений,
Минутной младости минутные друзья;
И вы, наперсницы порочных заблуждений,
Которым без любви я жертвовал собой,
Покоем, славою, свободой и душой,
И вы забыты мной, изменницы младые,
Подруги тайные моей весны златыя,
И вы забыты мной… Но прежних сердца ран,
Глубоких ран любви, ничто не излечило…
Шуми, шуми, послушное ветрило,
Волнуйся подо мной, угрюмый океан…

Видео:Погасло дневное светило. Пушкин А.С.Скачать

Анализ стихотворения «Погасло дневное светило» Пушкина

В 1820 г. за свои вольнолюбивые стихотворения А. С. Пушкин был отправлен в южную ссылку. Этот период стал совершенно особенным в творчестве поэта. Неизвестные ему картины южной природы причудливым образом переплелись с собственными раздумьями и переживаниями. Пушкин сообщал брату, что написал стихотворение «Погасло дневное светило», находясь на корабле, направлявшемся из Феодосии в Гурзуф (август 1820 г.).

Пушкин был очарован впечатляющим видом безбрежного ночного моря. Но чувствовал он себя далеко не радостно, что сказывалось на его настроении («угрюмый океан»). Поэт совершенно не представлял, что ждет его впереди. Ссылка была бессрочная, поэтому он должен был привыкнуть к незнакомому месту. Пушкин «с волненьем и тоской» вспоминает «волшебные края», которые он был вынужден покинуть. Эти воспоминания вызывают у него слезы и тоску. В душе проносятся образы давно прошедшей любви, прежние надежды и желания.

Поэт покоряется тому, что его насильно увозят «к пределам дальним». Эту покорность символизирует «послушное ветрило». «Грозная прихоть… морей» аллегорически указывает на царскую власть и подчеркивает ее непреодолимую силу. Даже природа не может противостоять тирании. А сам поэт в огромном море – всего лишь песчинка, не заслуживающая внимания. Автор сам призывает корабль не возвращаться к «брегам печальным» своей Родины, так как с ней связаны только печальные воспоминания о «потерянной младости».

Пушкин даже рад своему изгнанию. Его наивные представления о свободе и справедливости были жестоко разрушены. Поэт ощутил, что значит попасть в царскую немилость. От него отвернулись многие представители высшего общества («питомцы наслаждений»). Это заставило его по-новому взглянуть на своих современников и почувствовать к ним презрение. Крушение идеалов серьезно сказалось на взглядах Пушкина, оно заставило его преждевременно повзрослеть и переоценить свою жизнь. Поэт понял, что проводил время в бессмысленных развлечениях. Он отрекается от мнимых друзей и «изменниц младых». В то же время он признается себе, что все-таки испытывал настоящие чувства, оставившие «глубокие раны» на сердце. Именно они – главный источник страданий, которые не дают автору покоя.

В целом в произведении «Погасло дневное светило» описан традиционный романтический образ одинокого морского путешественника. Его особая ценность в том, что Пушкин писал непосредственно на корабле и вообще видел море впервые. Поэтому стихотворение отличается очень глубоким личным отношением автора, который к тому же был реальным изгнанником, высланным со своей Родины.

Видео:«Погасло дневное светило» А. Пушкин. Анализ стихотворенияСкачать

Погасло дневное светило…

Погасло дневное светило;
На море синее вечерний пал туман.
Шуми, шуми, послушное ветрило,
Волнуйся подо мной, угрюмый океан.
Я вижу берег отдаленный,
Земли полуденной волшебные края;
С волненьем и тоской туда стремлюся я,
Воспоминаньем упоенный…
И чувствую: в очах родились слезы вновь;
Душа кипит и замирает;
Мечта знакомая вокруг меня летает;
Я вспомнил прежних лет безумную любовь,
И всё, чем я страдал, и всё, что сердцу мило,
Желаний и надежд томительный обман…
Шуми, шуми послушное ветрило,
Волнуйся подо мной, угрюмый океан.
Лети, корабль, неси меня к пределам дальным
По грозной прихоти обманчивых морей,
Но только не к брегам печальным
Туманной родины моей,
Страны, где пламенем страстей
Впервые чувства разгорались,
Где музы нежные мне тайно улыбались,
Где рано в бурях отцвела
Моя потерянная младость,
Где легкокрылая мне изменила радость
И сердце хладное страданью предала.
Искатель новых впечатлений,
Я вас бежал, отечески края;
Я вас бежал, питомцы наслаждений,
Минутной младости минутные друзья;
И вы, наперсницы порочных заблуждений,
Которым без любви я жертвовал собой,
Покоем, славою, свободой и душой,
И вы забыты мной, изменницы младые,
Подруги тайные моей весны златыя,
И вы забыты мной… Но прежних сердца ран,
Глубоких ран любви, ничто не излечило…
Шуми, шуми послушное ветрило,
Волнуйся подо мной, угрюмый океан…