Семантика прилагательных в русском языке

Видео:Как отличить отглагольное прилагательное и причастие | Русский язык ОГЭ Умскул 2022Скачать

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Спиридонова, Нина Феликсовна

Глава 1. Имя прилагательное: особенности части речи и проблемы классификации 12

§ 1. Особенности имени прилагательного как части речи12

§ 2. Противопоставление качественных и относительных имен прилагательных17

§ 3. Особенности семантики имен качественных прилагательных 3

§ 4. Прилагательные в атрибутивной и предикативной конструкциях3 О

§ 5. Прилагательное — семантический предикат31

Глава 2. Человеческое восприятие и качественные прилагательные.3 8

§ 1. Синтаксический аспект^3

§ 2. Семантический аспект

Глава 3. Проблемы семантического описания.

§ 1. Отношение к слову

§ 2. «Точные» методы изучения лексики

§ 3. Лексикографическая традиция

§ 4. Семантическая деривация и механизмы переноса значения

§ 5. Устойчивость метафоры

§ 6. Полисемия и проблемы ее описания

Глава 4. Семантический анализ имен прилагательных

§ 1. Пациентные признаки

Прочный и крепкий

Гладкий и другие характеристики поверхности

Мокрый, влажный, сырой и сухой

§ 2. Агентивные признаки

Тяжелый и легкий

О семантике яркого и ясного

О постоянстве формы, или мягкий твердый

Видео:Разряды имён прилагательных | Русский язык | TutorOnlineСкачать

Рекомендованный список диссертаций по специальности «Теория языка», 10.02.19 шифр ВАК

Семантический синкретизм вкусовых и осязательных прилагательных в языке и художественном тексте 2005 год, кандидат филологических наук Гутова, Наталья Викторовна

Механизмы семантической деривации параметрических прилагательных: на материале карачаево-балкарского, русского и английского языков 2011 год, кандидат филологических наук Газаева, Зульфия Абдулмежгитовна

Временная семантика имени существительного в кумыкском и английском языках 2009 год, кандидат филологических наук Айдиева, Тахбина Ильмутдиновна

Механизмы образования и взаимодействия сложных значений в языке 2015 год, кандидат наук Апресян, Валентина Юрьевна

Лексико-семантическое поле красоты в современном русском языке 1999 год, кандидат филологических наук Федотова, Татьяна Николаевна

Видео:Русский язык. Разряды прилагательных: качественные, притяжательные, относительные. ВидеоурокСкачать

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Язык и восприятие: семантика качественных прилагательных»

Актуальность исследования. В последние десятилетия в лингвистических исследованиях произошли существенные изменения, касающиеся прежде всего цели и предмета изучения. С точки зрения современной науки язык не является жесткой формальнойктурой хотя бы потому, что служит важнейшим средством человеческого общения и познания, а значит, в нем находят отражение представления человека об окружающем мире. Поэтому язык должен рассматриваться в одном ряду с другими когнитивными способностями человека, такими как мышление, восприятие, способность к категоризации и т.п. И этим объясняется тот интерес, который лингвистика (а в особенности семантика) проявляет в последнее время по отношению к пограничным с нею областям знания: психологии, антропологии, герменевтике и прочим дисциплинам, изучающим общие когнитивные механизмы человека.

Для самой лингвистики принцип антропоцентризма означает неразрывную связь между языком и его носителем: "Язык, будучг человеческим установлением, не может быть понят и объяснен вне связи с его создателем и пользователем" (Кравченко 1996:6), поэтому любое (хорошее) языковое описание не может игнорировать человеческий фактор.

Подобный антропоцентрический подход используется в работах как отечественных, так и зарубежных лингвистов. Отметим прежде всего труды авторского коллектива Института языкознания РАН (Роль человеческого фактора в языке 1988, Человеческий фактор в языке 1991, 1992), исследование личной сферы говорящего в (Апресян 1986, Апресян 1995а и др.), рассмотрение оценочного компонента семантики высказывания и представлений о норме, также связанных с присутствием говорящего, (Арутюнова 1988), изучение языковой картины мира по данным грамматики и семантики (Булыгина, Шмелев 1997), ср. также описание явлений языковой эволюции с учетом принципов человеческой коммуникации, т.е. с опорой на говорящего человека (Николаева 1984).

Проблемы языковой концептуализации мира находятся в фокусе внимания и зарубежных лингвистов, ср. изучение метафоры как основного языкового механизма, организующего и структурирующего человеческое восприятие окружающего мира в (Lakoff, Johnson 1980); описание толкования глаголов соте и go через компонент 'местонахождение говорящего' в (Fillmore 1966), исследование семантических примитивов как универсальных компонентов смысла, являющихся неотъемлемой частью человеческого мышления представлено в работах А.Вежбицкой (Wierzbicka 1985, Wierzbicka 1992), см. также исследования Р.Лангакера (Langacker 1991) и других представителей когнитивного направления.

Антропоцентрический подход к изучению семантики языковых единиц вообще и лексики, в частности, предполагает выявить те существенные, глубинные характеристики имени предмета, признака и т.п., которые формируют представление носителя языка о том или ином объекте и ситуации внешнего мира: то, как он думает и как он говорит о них. Эти глубинные семантические характеристики проявляются на поверхностном уровне, а именно, в синтаксическом поведении языковой единицы. Следовательно, основным методов семантического анализа является изучение сочетаемости слова и через сочетаемость реконструкция его семантики.

Традиционные исследования рассматривали множество контекстных употреблений слова как способ зафиксировать его «индивидуально-творческое применение» и через это «уловить потенциальные тенденции смыслового развития» (Виноградов 1953:167). При этом контекст часто анализировался как неотъемлемая часть лексического значения слова, в частности для фразеологически связанных единиц

1 Ср. здесь точку зрения Д.Н.Шмелева, который, разделяя значение и употребление слова, признавал вместе с тем, что сочетаемость 3

Сходное мнение высказывается в (Апресян 1974:60) — вопрос о различии между лексическим значением слова и его сочетаемостью считается одним из центральных в семантике. По мнению автора, такое разделение может быть оправдано стремлением к более точному и схематичному представлению семантики слова: ср. избыточность компонента 'с кем-либо' в толковании прилагательного женатый -'состоящий в браке с кем-либо', поскольку женатый во всех своих употреблениях предполагает обязательную валентность контрагента. С другой стороны, описывая контекстные употребления в отдельной зоне словаря — синтактике, — мы рискуем составить длинный неупорядоченный список, как это делается в традиционных словарях сочетаемости (ср. Словарь сочетаемости 1983).

Совокупность употреблений можно задать не только списком, но представить в виде ограничений на сочетаемость. Так, в (Апресян 1974: 60-67) вводятся морфо-синтаксические ограничения на сочетаемость: ошибаться (адресом) — перепутать (адрес)-,

— семантические ограничения, связанные с перечислением семантических признаков, существенных для сочетающихся слов: арендовать можно 'участки земли'

— лексические ограничения — информацию о слове (группе слов), с которым синтаксически связано данное слово: «уменьшать можно все, что имеет линейные размеры, количество или интенсивность, а разг. сбрасывать — только давление, газ, температуру и вес. Все эти существительные должны быть заданы при сбрасывать списком (или сбрасывать должно быть задано при каждом из них)».

Этот список можно оформить в виде лексических параметров (или функций) — абстрактных типовых значений, которые выражаются при большом количестве слов. Но в отличие от грамматических значений способ выражения зависит от конкретной лексемы и от конкретного языка. Так, лексический параметр имеющий общий является «важнейшим собственно языковым показателем значения слова» (Шмелев 1964:72-73). 4 смысл 'очень', 'высокая степень', в каждом конкретном случае принимает свое особое значение: Magn (брюнет) = жгучий, Magn <дурак) = круглый, Magn <ранить) = тяжело, Magn <спать) = крепко, Magn <rain) = lashing, Magn <friend) — close. Таким образом, лексическая функция представляет собой идиоматичное, лексически обусловленное выражение одного и того же значения при разных словах2. п

Идея глобальной содержательной мотивированности лингвистического поведения языковых единиц была выдвинута и позже разработана в целую теорию Анной Вежбицкой. По ее мнению, сочетаемость слова не случайна, а подчиняется сложным, но вычислимым правилам, прежде всего семантическим. Это значит, что, вообще говоря, мы можем объяснить любое употребление лексемы, граммемы и синтаксической конструкции, — т.е. все уровни язык; (может быть, за исключением фонологического), согласно теории А.Вежбицкой, мотивированы семантически.

Примером семантической экспликации синтаксических ограничений на сочетаемость может служить анализ комплетивных конструкций — to + инфинитив, герундий, подчиненное предложение с союзом that и отпредикатное имя, — которые обычно считаются либо синонимичными, либо дополнительно распределенными. А. Вежбицкая показывает в (Wierzbicka 1988), что различие в сферах употребления так или иначе определяется смысловым различием этих конструкций.

Другой пример семантического объяснения сочетаемостных различий — из области морфологии, а именно, содержательная

2 Однако эту «несвободную сочетаемость» все же иногда удается объяснить. Так, по результатам (Рахилина 1999:176) прилагательное круглый в переносном употреблении (связанном с прямым) значит 'равно лучший/худший во всех отношениях' (что и составляет в конечном итоге высокую степень качества — Magn). А, значит, предполагает наличие нескольких параллельных параметров для сравнения: круглый отличник = 'по всем предметам', круглый невежда, дурак = 'во всем', круглый сирота = 'не имеет ни матери, ни отца'. Такое описание позволяет, кстати, объяснить невозможность употребления *круглый курильщик <=законченный) или * круглый сон <=глубокий, крепкий) — эти примеры предполагают иную ситуацию сравнения. 5 интерпретация числового поведения существительных, обозначающих овощи: почему Я люблю морковку (Sg), но огурцы (Р1); почему Возьми две свеклы, но *две капусты? Оказывается, выбор числовой формы определяется двумя признаками соответствующих овощей: их размером и обычным способом употребления в пищу. Получившаяся классификация имеет некоторые недочеты (о них Бурас, Кронгауз 1990), но в целом имеет ряд преимуществ перед традиционным словарным списком числовых форм.

Наконец, знаменитая глава про семантику специфически русских слов душа и судьба в книге (Wierzbicka 1992). Максимально подробно рассмотрев контексты употреблений, автор не просто описывает душу как вместилище событий эмоциональной жизни (ср. затаил злобу в душе, в душе надеялся), но объясняет употребление этого слова в качестве синекдохи по отношению к человеку в целом (Много душ я загублю), а также обнаруживает принципиальные различия между русской и англо-саксонской картиной мира. В русском языке тело составляет пару с душой, а в английском — с сознанием (mind — body).

Таким образом, А.Вежбицкая применяет объяснительную стратегию к сочетаемости единиц любого языкового уровня. Если языковое поведение лингвистической единицы действительно мотивировано содержательно (просто в некоторых случаях мы не можем этого объяснить), то сочетаемость становится не только базой семантического описания, но и рабочим лингвистическим инструментом, позволяющим оценить достоверность этого описания и доказать его правильность.

Важно отметить, что семантический анализ А.Вежбицкой имеет дело в основном с прямым употреблением языковых единиц. Ю.Д.Апресян, создавая лексикографические портреты русских слов с целью учета всех лингвистически существенных свойств, предоставляет лишь список всех значений лексемы. Так, у глагола быть в (Апресян 19956:513) выделяется шесть крупных групп значений (связочные, локативные, посессивные, модальные и пр.), каждая из которых может быть представлена несколькими значениями с собственной нумерацией внутри группы — общий синопсис включает 6

15 толкований. Затем в словарной статье предлагаются различные типы информации о лексеме — морфологическая, стилистическая, прагматическая, сочетаемостная, фразеологическая, семантическая. Но ни в одном из разделов нет объяснения тому, каким образом из исходного смысла получаются производные значения, каков механизм связи между ними. Другими словами, автор полностью исключает из рассмотрения понятие метафоры, которое организует семантику слова, и позволяет обнаружить некоторый образ, стоящий за ним.

Особенно глубоко проблема метафоры как языкового механизма стала изучаться в середине 70-ых гг., см., в частности, работу Н.Д.Арутюновой (Арутюнова 1976), в которой рассматриваются имена из семантического поля эмоций. «Поскольку внутренний мир человека моделируется по образцу внешнего, материального мира, основным источником психологической лексики является лексика «физическая», используемая во вторичных, метафорических смыслах» (Арутюнова 1976:95). Таким образом, анализируя сочетаемость абстрактного имени с конкретными предикатами, можно составить некоторое языковое представление с той непредметной сущности, которая этим словом обозначается. Так, совесть, сочетаясь с предикатами грызть, скрести, царапать, предполагает образ когтистого зверька, находящегося во вражде с желаниями и чувствами человека. С другой стороны, совесть представляется живым собеседником, поскольку употребляется с предикатами говорить, возражать, спать, пробуждаться; ср. также голос совести. В этом соединении автор не усматривает никакого противоречия, поскольку «окружение слова формируется путем объединения ряда несовместимых с точки зрения естественных законов мироздания образов» (Арутюнова 1976:97). Ср. аналогичные выводы В.А.Успенского в (Успенский 1979), исследовавшего вещные коннотации отвлеченных существительных: «Сопоставляя вещные коннотации в разнообразных контекстах, можно составить себе образ некоторого материального предмета (быть может, довольно фантастического)». Так, в свете данных русского языка страх мыслится как живое существо, подобное гигантскому членистоногому 7 или спруту, снабженному жалом с парализующим веществом; в отдельные моменты может помещаться внутри человека3.

Дж.Лакофф и М.Джонсон также отмечают, что языковые средства выражения эмоций метафоричны по своей природе, т.е. соответствующие понятия практически не выражаются прямо, но всегда уподобляются какому-то физическому объекту. Поэтому наиболее адекватным лингвистическим описанием сферы эмоций авторы считают представление их через метафоры, в которых эти эмоции концептуализуются в языке. Так, например, HAPPY IS UF, SAD IS DOWN 'СЧАСТЬЕ — ВЕРХ, ГРУСТЬ — НИЗ'. Эта ориентационная метафора, с одной стороны, имеет физическую основу: «Грусть и уныние гнетут человека, и он опускает голову, а положительные эмоции распрямляют его и заставляют поднять голову» (Теория метафоры 1990:397). С другой стороны, предлагается и языковая мотивировка, поскольку данная метафора рассматривается как частный случай более общей метафоры GOOD IS UP, BAD IS DOWN 'ХОРОШЕЕ ОРИЕНТИРОВАНО ВВЕРХ, ПЛОХОЕ — ВНИЗ'.

Интересно, что в отличие от структурных метафор, когда одно понятие упорядочивается в терминах другого, ориентационные метафоры организуют всю систему понятий по образцу некоторой другой системы, т.е. происходит регулярный перенос концептов одного поля в другую понятийную сферу. В этом проявляется устойчивость метафоры (см. подробнее §5 главы 3). В качестве иллюстрации приведем пример Дж.Лакоффа. Если существует метафора LOVE IS JOURNEY, то можно ожидать следующие соответствия между этими полями: влюбленные уподобятся путникам, Ср. здесь же толкование слова страх из (Апресян 19956:463) — Страх Х-а перед У-ом — 'неприятное чувство, вызванное у Х-а У-ом; такое чувство бывает, когда кто-то воспринимает или представляет нечто что он оценивает или ощущает как очень опасное для себя; душа человека чувствует нечто подобно тому, что ощущает его тело, когда ему холодно; тому, кто испытывает это чувство, хочется стать незаметным; если ощущение опасности усиливается, он может потерять контроль над своим поведением и побежать или закричать'. Заметим, что оно включает в себя не только собственно смысловые компоненты слова, отражающиеся в языковом поведении слова, но и описывает ситуацию, связанную с этим явлением. А эта информация скорее уже относится к экстралингвистической. 8 которые могут двигаться по жизни с некоторой скоростью (ср. Ты торопишь события), на их пути могут возникать препятствия (ср. Мы на перекрестке, на перепутье) и т.п.4

В своей работе мы попытаемся соединить оба эти подхода: анализируя сочетаемость лексических единиц в прямом и переносном значении, мы будем реконструировать цельный образ слова, проявляющийся в языке. При этом нас будут интересовать те существенные семантические характеристики, на основе которых происходит переход от исходного значения к переносному. Поэтому мы сосредоточим свое внимание не на конечном результате метафорического переноса (как языковой данности), а на анализ;'; возможных семантических сдвигов и потенциальных направлений метафоры, а также их связи с основным значением лексемы. Таким образом, научная новизна данной работы состоит в попытке рассмотреть слово в его семантической целостности, т.е. анализировать не только зафиксированные словарем его прямые и переносные употребления, но и обратиться к изучению механизмов выводимости переносных значений и их взаимосвязи внутри семантической структуры слова.

Традиционные семантические исследования велись в описательном русле: лексическая единица рассматривалась в pядv синонимов и толковалась через них, либо подробным образом фиксировался каждый нюанс значения, как прямого, так и переносного, но при этом не создавалось общей картины, стоящей за каждым отдельным словом. Кроме того, подобное описание не имело никакой объяснительной силы и не давало ответа на вопрос, каким образом устроено значение слова и каковы закономерности его развития. При таком подходе наименее изученным оказывается

4 Ю.Д.Апресян, однако, считает, что такие употребления носят окказиональный и периферийный характер: «Очевидно, что с таким же успехом путешествию могут быть уподоблены многие другие видг: человеческой деятельности (споры, переговоры), так что ценность этой метафоры как описания именно любви уменьшается» (Апресян 19956:456). По мнению автора, специфика употребления названий эмоций состоит в выражении их симпоматической составляющей. И это должно находить отражение в толковании соответствующих лексических единиц (см. толкование слова страх выше). 9 механизм образования переносного значения, или процесс семантической деривации, поэтому мы и сосредоточили на нем свое внимание.

Рассмотрение проблем общетеоретического характера (таких как полисемия лексических единиц, анализ взаимосвязи и выводимости значений одного и того же слова и др.) базируется на конкретном языковом материале. Материал диссертации составляют преимущественно русские качественные прилагательные, которые описывают восприятие человеком признаков объектов окружающей действительности посредством основных органов чувств — зрения, слуха, осязания, обоняния, вкуса. В работе используются также примеры из других языков (в частности, французского).

Выбор такого материала не случаен. Прежде всего при описании перцептивной семантики (у глаголов восприятия, перцептивных прилагательных и под.) наиболее естественным и эффективным оказывается антропоцентрический принцип, поскольку ситуация восприятия невозможна без наблюдателя (перцептора, адресата воздействия). Кроме того, имена прилагательные — это особый пласт лексики, стоящий как бы на границе языка и восприятия: они являются языковым обозначением свойств и признаков предметов, которые воспринимаются человеком. Следовательно, особенности этого процесса должны так или иначе найти свое отражение в значении соответствующих лексических единиц. Таким образом, материа" диссертации позволяет рассмотреть проблему соотношения языка и восприятия "с точки зрения" языка. Наконец, имена прилагательные, особенно качественные, развивают богатую полисемию, связанную с переносом ситуации восприятия с физических объектов на абстрактные сущности.

В процессе изучения семантики прилагательных мы анализировали их сочетаемость с именами существительными разных смысловых групп, используя при этом Базу данных «Лексикограф» (Красильщик, Рахилина 1992) и корпус машинных текстов произведений русской литературы. Основное внимание мы уделяли исследованию возможности совместной сочетаемости имен ;; выявлению значения прилагательного в разрешенной конструкции.

В этом отношении особенно показателен для нас был отрицательный лингвистический материал. В частности, невозможность употребления * тяжелый / *легкий стакан не зависит от действительной массы предмета, но объясняется тем, что этот вес н<" важен для нормального использования предмета: в отличие от тяжелой сумки или тяжелого чемодана, стакан обычно не предназначен для перемещения на значительные расстояния. Значит, с точки зрения носителя языка, стакан — предмет, не имеющий веса.

Очевидно, что устройство мира, описываемое естественным языком, во многом отличается от окружающей нас действительности. Именно в языке заключено и отражено мышление человека и восприятие им объектов внешнего мира. Поэтому задача реконструкции языковой картины мира (или ее фрагмента), сформулированная в работах Ю.Д.Апресяна, (особенно в НОСС 1997) и исследуемая группой Логический анализ языка (см. Роль человеческого фактора в языке 1988 и др. сборники) — является основной и в данном исследовании.

С другой стороны, запреты на употребление можно объяснить, исходя из семантики слов, из несовместимости их глубинных характеристик. Так, запрет на употребление ^яркие глаза, *ясная личность при возможном яркая личность, ясные глаза связан не с тем, что ярких глаз не бывает в природе, а с тем, что в семантику ситуации яркий включен компонент 'воздействовать', 'излучать', и тот же смысл присутствует в лексеме личность = 'выдающийся человек, способный оказать воздействие на других'. Очевидно, что сочетаемостный мето,, работает в сфере не только прямых, но и метафорических употреблений слова. И даже в этом случае он позволяет объяснить сдвиг значения или запрет на употребление имен в одной конструкции.

Таким образом, целью настоящей работы является описание семантики прямого и переносного употребления русских именных атрибутивных сочетаний с прилагательными, которые описывают признаки объектов и воспринимаются различными органами чувств.

К задачам работы относятся, во-первых, исследование возможности совместной сочетаемости имени существительного и прилагательного (или семантическое объяснение запрещенных

11 употреблений), во-вторых, выявление семантики прилагательного в разрешенной конструкции, в-третьих, попытку «встроить» получившееся значение в уже имеющуюся семантическую сеть, т.е. обосновать каждый случай семантической деривации и, в-четвертых, выявить целостный образ, "ситуативную картинку", стоящую за каждым признаковым словом и тем самым реконструировать определенный фрагмент языковой картины мира.

Сформулированные в таком виде цели и задачи исследования обусловили структуру работы. Текст диссертации состоит из 3 теоретических глав, посвященных фундаментальным проблемам лингвистики. В первой рассматриваются частеречные и семантические особенности имен прилагательных, во второй главе анализируются связи имен прилагательных с признаками, воспринимаемыми органами человека, наконец, третья глава посвящена проблемам семантического описания. В четвертой главе собран практический материал -семантический анализ сочетаемости имен прилагательных проиллюстрированный примерами из отечественной художественной литературы.

Видео:Урок 1. ШЕСТЬ ГРУПП прилагательных || Прилагательные. ПадежиСкачать

10. Имя прилагательное как часть речи: семантика и грамматические категории. Синтаксические функции имени прилагательного.

Слова, обозначающие постоянный признак предмета и отвечающая на вопрос «како?й»,«какая»,«какие»,«чей». Семантической основой прилагательного является обозначение качества, признака, принадлежности предмета как относительно постоянное свойство.

Морфологический признак – изменяемость по:

Но в отличие от имен существительных морфологические признак имен прилагательных не являются самостоятельным средством выражения лексических и грамматических значений, так как они полностью зависят от этих параметров у определяемых слов.

1. Качественные (отвечают на вопрос «какой?»); образуют формы степеней качества (красный — красненький, красноватый); имеют степени сравнения: сравнительную (добрый — добрее) и превосходную степень (добрее — добрейший, сильнее — сильнейший и др.);

выступают в полной и краткой форме (весёлый — весел); образуют наречия, оканчивающие на -о/-е и -и (весёлый — весело);

2. Относительные (отвечают на вопрос «какой?»), не имеют степеней, обозначают материал из которого сделан предмет, пространственные и временные признаки предмета: дерево — деревянный, январь — январский, вчера — вчерашний;

3. Притяжательные— отвечают на вопрос «чей?» и обозначают принадлежность чему-либо, кому-либо (отцовский, сестрин);

Синтаксические функции имени прилагательного.

Окончания имен прилагательных указывают на синтаксическую связь прилагательных с именами существительными, то есть выполняют функции грамматических форм согласования с именами существительными.

В предложении имена прилагательные чаще всего бывают определением или именной частью сказуемого.

Видео:Русский язык 3 класс (Урок№21 - Имя прилагательное.)Скачать

Особенности семантики предикативных прилагательных в русском языке Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

РУССКИЙ ЯЗЫК / ПОЛНЫЕ И КРАТКИЕ ПРИЛАГАТЕЛЬНЫЕ / СЕМАНТИКА СИНТАКСИСА / СИНТАКСИЧЕСКАЯ СИНОНИМИЯ / ПРЕДИКАТИВНОСТЬ / RUSSIAN LANGUAGE / LONG AND SHORT ADJECTIVES / SEMANTICS OF SYNTAX / SYNTACTIC SYNONYMY / PREDICATIVITY

Видео:Русский язык | Cтепени сравнения прилагательных | TutorOnlineСкачать

Аннотация научной статьи по языкознанию и литературоведению, автор научной работы — Бобкова Ольга Игоревна

В статье рассматривается семантика полных и кратких предикативных прилагательных, используемых для приписывания субъекту постоянной характеристики. Высказывается предположение о существовании между ними двух основных семантических различий. Полные прилагательные тяготеют к описанию конкретных, определенных субъектов и могут передавать информацию о существовании у субъекта не одного, а целой совокупности признаков. Краткие же прилагательные используются преимущественно для характеризации по свойству неопределенных субъектов. При этом чаще всего краткие прилагательные приписывают субъекту только один признак.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Видео:Имя прилагательное| Русский языкСкачать

Похожие темы научных работ по языкознанию и литературоведению , автор научной работы — Бобкова Ольга Игоревна

Соотношение форм прилагательных в функции сказуемого в двусоставных признаковых предложениях
Семантическое противопоставление полных и кратких предикативных прилагательных в русском языке*
Об этноспецифичности одного грамматического явления в русском языке
Имя прилагательное в роли сказуемого в русском и кумыкском языках

О семантике высказываний обобщенно-уступительного типа с формами имени прилагательного в придаточной части

i Не можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Видео:Русский язык| Правописание -Н- и -НН- в прилагательных и причастияхСкачать

PECULIARITIES OF PREDICATIVE ADJECTIVE SEMANTICS IN THE RUSSIAN LANGUAGE

The article deals with the semantics of long and short predicative adjectives used to assign a constant characteristic to a subject. It is suggested that there are two main semantic differences between them. Long adjectives tend to describe specific, definite subjects and can convey the information that a subject has not one, but a whole set of features. Short adjectives are more often used to characterize indefinite subjects by property and they mainly attribute only one feature to a subject.

Видео:5-урок. Какой? Прилагательные. Грамматика русского языка с нуля.Скачать

Текст научной работы на тему «Особенности семантики предикативных прилагательных в русском языке»

Бобкова Ольга Игоревна

ОСОБЕННОСТИ СЕМАНТИКИ ПРЕДИКАТИВНЫХ ПРИЛАГАТЕЛЬНЫХ В РУССКОМ ЯЗЫКЕ

В статье рассматривается семантика полных и кратких предикативных прилагательных, используемых для приписывания субъекту постоянной характеристики. Высказывается предположение о существовании между ними двух основных семантических различий. Полные прилагательные тяготеют к описанию конкретных, определенных субъектов и могут передавать информацию о существовании у субъекта не одного, а целой совокупности признаков. Краткие же прилагательные используются преимущественно для характеризации по свойству неопределенных субъектов. При этом чаще всего краткие прилагательные приписывают субъекту только один признак.

Адрес статьи: отм^.агат^а.пе^т^епа^^СИЭ/б^.^т!

Филологические науки. Вопросы теории и практики

Тамбов: Грамота, 2019. Том 12. Выпуск 6. C. 294-299. ISSN 1997-2911.

Адрес журнала: www.gramota.net/editions/2.html

Содержание данного номера журнала: www.gramota.net/materials/2/2019/6/

Информация о возможности публикации статей в журнале размещена на Интернет сайте издательства: www.gramota.net Вопросы, связанные с публикациями научных материалов, редакция просит направлять на адрес: phil@gramota.net

УДК 811.161.1367.623 Дата поступления рукописи: 14.12.2018

В статье рассматривается семантика полных и кратких предикативных прилагательных, используемых для приписывания субъекту постоянной характеристики. Высказывается предположение о существовании между ними двух основных семантических различий. Полные прилагательные тяготеют к описанию конкретных, определенных субъектов и могут передавать информацию о существовании у субъекта не одного, а целой совокупности признаков. Краткие же прилагательные используются преимущественно для ха-рактеризации по свойству неопределенных субъектов. При этом чаще всего краткие прилагательные приписывают субъекту только один признак.

Ключевые слова и фразы: русский язык; полные и краткие прилагательные; семантика синтаксиса; синтаксическая синонимия; предикативность.

Бобкова Ольга Игоревна

Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова olgabobkova8@gmail com

ОСОБЕННОСТИ СЕМАНТИКИ ПРЕДИКАТИВНЫХ ПРИЛАГАТЕЛЬНЫХ

В РУССКОМ ЯЗЫКЕ

Исследованию семантических различий полных и кратких предикативных прилагательных посвящено весьма существенное количество трудов [4; 9; 12; 13]. Столь значительный интерес и сохраняющаяся актуальность таких работ обуславливаются тем фактом, что, несмотря на долгую историю исследования и, кажется, глубокую проработанность вопроса, однозначно определить общие основания использования в позиции предиката полных или кратких форм прилагательных пока не удается.

Рассматривая (по большей части с семасиологических позиций) конкретные употребления предикативных прилагательных, исследователи выделили гетерогенную совокупность семантических и стилистических характеристик, присущих полным и кратким предикативным прилагательным. Это, например, такие критерии, как критерий отношения высказываний с прилагательными в позиции предиката к оси времени (атемпораль-ность полных прилагательных против временной локализованности кратких); критерий отношения к универсальным семантическим категориям (помещение полных предикативных прилагательных в категорию качества или свойства, а кратких — в категорию состояния); критерий стилистической принадлежности (преимущественная принадлежность кратких прилагательных к книжно-письменным стилям) и ряд других.

В данной статье мы постараемся, опираясь на опыт предшествующих изысканий, взглянуть на рассматриваемую проблему под новым углом и попытаемся предложить некоторые общие семантические основания выбора полной или краткой форм прилагательных для целей характеристики субъекта по свойству. Этим объясняется научная новизна исследования.

Представляется, что для достижения поставленной цели необходимо расширить поле рассмотрения и привлечь в него новые, не привлекавшиеся ранее для цели разграничения семантики полных и кратких предикативных прилагательных аспекты. Определим ряд задач.

Прежде всего, необходимо определить, чем вообще бывает обусловлен выбор имени прилагательного (а не существительного, например) для приписывания признака субъекту, т.е. выделить общий категориальный семантический компонент предикативных прилагательных и посмотреть, как этот компонент реализуется в полных и кратких предикативных прилагательных.

Небезынтересно также попытаться дать некую характеристику субъектам высказываний, в которых фигурируют предикативные прилагательные, и определить корреляцию между семантическими особенностями субъекта и формой предиката.

И наконец, соединив сделанные наблюдения с накопленными лингвистической наукой, попытаться описать семантические различия, побуждающие говорящего на русском языке выбирать полное или краткое прилагательное для реализации конкретного коммуникативного замысла.

Семантика имен существительных и имен прилагательных

Известно, что, выступая в составе именного сказуемого, прилагательные чаще всего приписывают субъекту высказывания какой-либо признак: Эта девочка живая и веселая. Улочки в этой части города узкие и извилистые (здесь и далее примеры составлены автором статьи, если не указано иное. — О. Б.) и т.п. При этом для характеризации субъекта русский язык может прибегать к использованию не только полных, но и кратких прилагательных. Кроме того, в этом случае в составе именных сказуемых могут выступать и имена существительные: Она красивая — Она красавица; Он старый — Он старик. Очевидно, что существование такого широкого арсенала языковых средств для выражения одной и той же мысли должно иметь смысловые основания, и компоненты цепочек типа Она красавица — Она красивая — Она красива должны различаться некими оттенками значения.

Необходимо, прежде всего, определить, чем обусловлен выбор для цели сообщения о свойстве имен существительных или имен прилагательных вообще, безотносительно к их форме (полной или краткой).

Как известно, существительное — «это часть речи, характеризующаяся категориальным значением предметности» [2, с. 465], а прилагательное — «это часть речи, характеризующаяся категориальным значением признака» [Там же, с. 357]. Иными словами, существительное называет класс предметов, а прилагательное -признак предметов. Эти категориальные значения частей речи очень важны для понимания особенностей семантики рассматриваемых типов сказуемых вообще и тех причин, которые побуждают нас, приписывая субъекту какое-либо свойство, выбирать существительное или прилагательное.

Дело в том, что категориальные значения обсуждаемых частей речи определяют и их особенности. Н. Д. Арутюнова, исследовавшая семантику частей речи, писала, что существительное «ориентировано на денотат и создается общими чертами класса денотатов» [1, с. 332]. Как следствие, существительное характеризуется наличием целого комплекса компонентов значения, причем во многих случаях разнородных, не связанных между собой. Кроме того, существительное может вызвать в сознании, помимо общего для всех носителей языка комплекса представлений, также и индивидуальные для каждого человека представления [Там же, с. 332-335]. Так, например, существительные красавец/красавица, определяемые словарями как «человек, обладающий красивой внешностью» [8, с. 303], могут возбудить в сознании целую совокупность ассоциированных признаков, самых разных, обусловленных в том числе индивидуальным опытом отправителя или получателя сообщения. Это все те свойства, которыми, по нашему мнению, должна или, по крайней мере, может обладать, например, красавица: свойство быть уверенной в себе, легко нравиться людям, быть успешной, быть надменной, высокомерной, избалованной и многое другое.

Значение же прилагательного, в свою очередь, «реализует в предложении свое сигнификативное содержание, создаваемое стандартизированными представлениями о свойствах предметов и событий» [1, с. 337]. Такое значение стремится оторваться от предметов, существующих в реальной действительности, поскольку должно приписывать признак самым разным предметам. Действительно, красивым может быть и человек, и вид из окна, и поступок, и многое другое. Как следствие, прилагательное чаще всего несёт информацию только об одном признаке.

Из вышесказанного следует, что, называя какую-либо женщину красивой, мы приписываем ей только один признак, тогда как характеристика красавица может сообщать о существовании целого комплекса разнородных признаков и свойств, присущих, по нашему мнению, красавицам как некому классу. «Составные именные сказуемые, в состав которых входят существительные в форме именительного или беспредложного творительного падежа, обычно используются для того, чтобы передавать информацию о принадлежности предмета речи к определенному классу объектов, т.е. о наличии у него не одного свойства, а целого комплекса признаков, присущих всем предметам данного класса» [11, с. 44]. О существовании данных различий убедительно свидетельствуют следующие примеры:

(1) И по тому, как она шла, покачивая бедрами, как с улыбкой оглядела мужчин, мгновенно сделалось ясно, что в молодости она была красавицей, и мужчины сходили по ней с ума; она знает себе цену; умеет держаться в любом обществе (Д. Каралис. Роман с героиней); Она не была красавицей, но умела верховодить, мужчину могла взять приступом (И. Корягина. 3 Марины гардемарина) [7];

(2) Внешне мать в бабушку Риву пошла, очень красивая была! А вот по части характера огребла всю волю Майзелей, всю властность и презрение к любой рефлексии (Д. Рубина. Медная шкатулка); На мой вкус, чем проще она была одета, тем лучше. Нину не надо было украшать, она ведь очень была красивая (И. Грекова. Хозяева жизни) [Там же].

В группе примеров (1) свойство быть красавицей сопряжено, по мнению авторов, с существованием целой совокупности других признаков: способностью сводить с ума и легко завоевывать мужчин, знать себе цену, уметь себя подать и др. А в группе примеров (2) признак красивая характеризует только внешность и ничего более.

Таким образом, основное семантическое различие, реализуемое при использовании для целей характериза-ции по свойству имен прилагательных и имен существительных, заключается в том, что в первом случае мы приписываем субъекту высказывания какой-то один признак, а во втором — можем стремиться сообщить о принадлежности носителя признака к некой категории объектов или явлений. В ходе дальнейшего изложения будет показано, что эта разница не является абсолютной и реализуется далеко не всегда. Но прежде необходимо обратиться к различиям в семантике полных и кратких прилагательных.

Различия в семантике полных и кратких имен прилагательных

В работах, посвященных исследованию семантики прилагательных, внимание, чаще всего, обращается на характер отношения полных и кратких прилагательных к категории времени: полные прилагательные часто приписывают субъекту постоянный признак, а краткие — временный, связанный с конкретным моментом или отрезком времени. «Больна, грязны означают признак во времени (теперь, в настоящее время), больная, грязные означают признак постоянный, тесно сочетающийся с субстанцией» [13, с. 285]. «Краткие формы обозначают качественное состояние, протекающее и возникающее во времени; полные — признак, мыслимый вне времени, но в данном контексте отнесенный к определенному времени» [4, с. 263]. Однако это различие, как отмечается во всех упомянутых выше работах, может реализовываться или нет в зависимости от лексического значения конкретного прилагательного. Так, сказанное вполне справедливо для пар типа: больной — болен; веселый — весел; молчаливый — молчалив, поскольку человек может быть, например, веселым всегда, в силу

характера, а может быть весел в какой-то определенный момент. Следующие же пары прилагательных несут значение постоянного признака независимо от формы: высокий — высок, глупый — глуп, начитанный — начитан. Действительно, человек не может быть высоким или начитанным только время от времени, он обладает этими свойствами всегда. Именно такие пары прилагательных (имеющие значение постоянного признака) интересуют нас прежде всего, поскольку причины употребления их полной или краткой формы не столь очевидны.

Перечислим другие описанные различия полной и краткой форм прилагательных. Во-первых, «полные формы называют абсолютный, а краткие — относительный, связанный с каким-либо применением предмета признак. Так предложение Рукава у рубашки короткие сообщает о фасоне рубашки, а предложение Рукава у рубашки коротки — о том, что рубашка не вполне подходит к фигуре какого-либо человека» [12, с. 105]. Во-вторых, «краткая форма во многих случаях отличается от полной своей книжной стилистической окрашенностью. И наконец, различие между полными и краткими формами может проявляться в большей категоричности последних» [Там же].

Для того чтобы глубже проанализировать эти и некоторые другие семантические различия кратких и полных форм прилагательных, представляется небезынтересным заглянуть в историю русского языка и проследить, как и почему эти формы возникли и как затем определялась их специализация.

Полные и краткие формы прилагательных в связи с категорией определенности и неопределенности Известно, что краткие и полные формы прилагательных начали выделяться еще в праславянскую эпоху в связи с категорией определенности и неопределенности. «Полные прилагательные образовывались от кратких путем присоединения к последним указательного местоимения и, к, м» [6, с. 307], которые использовались для указывания на ближайшие к говорящему предметы. То есть полные прилагательные первоначально использовались для описания некого конкретного, известного слушающему предмета. Известно, однако, что в процессе своего исторического развития русский язык не выработал обязательных средств для выражения определенности и неопределенности существительных. Данное противопоставление краткой и полной форм прилагательных постепенно нарушалось, и создается впечатление, что в современном русском языке оно не сохранилось. Однако это не совсем так.

Рассмотрим следующий пример: Такие ботинки удобны — Эти ботинки удобны/удобные. Нетрудно видеть, что приведенные предложения имеют следующие различия: 1) в первом предложении подлежащее обозначает не какие-то конкретные ботинки, а целое множество ботинок, объединенных некими общими свойствами, т.е. оно обозначает класс объектов действительности, а во втором — конкретные, известные слушающему ботинки, т.е. обозначает конкретный объект действительности; 2) в первом предложении сказуемое требует обязательного выражения кратким прилагательным, во втором возможно использование как краткой, так и полной формы. Представляется, что такие случаи можно рассматривать как реликты первоначальной семантической специализации форм прилагательных, и краткие прилагательные по сей день до некоторой степени тяготеют к описанию неопределенных объектов и явлений.

Рассмотрим следующую цепочку предложений: Такие собаки очень умны — Эта собака очень умна/умная -Собаки этой породы очень умны/умные. В третьем предложении возможно употребление как краткой, так и полной формы прилагательных без нарушения нормы, хотя подлежащее и обозначает класс собак (всех собак данной породы). Однако представляется, что любой человек, владеющий нормативным русским языком, согласится, что использование краткой формы в данном случае будет звучать более естественно, идиоматично, тогда как полная форма допустима только в разговорном стиле.

Еще одним примером сохранения исторической семантической специализации кратких прилагательных, которые, в отличие от полных прилагательных, могли использоваться для описания классов объектов, могут служить общие суждения типа: Все люди смертны; Некоторые книги полезны и т.п. Использование кратких форм прилагательных в общих суждениях обычно объясняют их принадлежностью к книжному стилю. Однако несомненно и то, что субъект в любом логическом суждении обозначает некий класс объектов, неважно, указывает ли квантор на весь объем понятия (все), его часть (некоторые) или же такое указание отсутствует (Человек смертен). Необходимо оговориться, что в общих суждениях может использоваться и полное прилагательное, но только в том случае, если язык не располагает его краткой формой. Чаще всего это относительные прилагательные, которые, как известно, кратких форм не имеют: Некоторые дома в этом городе деревянные. Относительные прилагательные, однако, не являются предметом рассмотрения настоящей статьи именно по причине отсутствия у них кратких форм.

Основываясь на изложенных выше фактах, можно сделать вывод о том, что краткие прилагательные все еще тяготеют к описанию неопределенных субъектов и чаще фигурируют в предложениях, где подлежащее обозначает класс объектов действительности. Определив данную особенность семантики подлежащего в предложениях рассматриваемого типа, обратимся к семантике сказуемого, т.е. собственно полных и кратких прилагательных, выступающих в позиции именной части составных именных сказуемых.

Особенности семантики полных форм прилагательных в современном русском языке В самом начале было сказано, что имя прилагательное, в соответствии со своим категориальным значением, стремится к выражению только одного значения для целей характеризации неограниченного количества разнородных объектов и явлений реальной действительности. Однако есть некоторые основания полагать, что это не всегда справедливо для прилагательных, выступающих в функции сказуемого. Например, выше было высказано предположение о том, что, называя кого-либо красавицей, мы можем стремиться возбудить в сознании

слушающего целый ряд ассоциаций, связанных с коллективными и индивидуальными представлениями о том, какими еще свойствами могут быть наделены представительницы класса красавиц: легко внушать симпатию и даже любовь, быть высокомерными, избалованными вниманием, легче преуспевать в жизни и др. Но все те же ассоциации могут возникать и в том случае, если мы назовем кого-то не красавицей, а красивой. Необходимо оговориться, что то, какие именно ассоциации могут возникнуть у слушающего, во многом зависит от контекста, который задан самой ситуацией общения или намерениями говорящего. Например: Мама привыкла к знакам внимания, потому что и сама знала, что она красивая (Д. Бавильский. Чужое солнце); Что Гуль ему понравится — никаких сомнений: она красивая, ее все любят (Д. Сабитова. Где нет зимы) [7]. Здесь свойство быть красивой сопряжено с другим свойством — нравиться людям, внушать любовь. Если она окажется красивой, мне будет казаться, что она много о себе думает (А. Слаповский. Сто лет спустя) [Там же]. А здесь пока незнакомую красивую женщину заблаговременно подозревают в наличии самомнения и завышенной самооценки.

Очевидно, что в данных примерах говорящий не просто приписывает какой-то один признак, но наличие данного признака влечет некоторые следствия, а именно: слушающему предлагается наделить субъект и некоторыми другими присущими красивым женщинам признаками.

Таким образом, прилагательные, попадая в позицию сказуемого, так же как и существительные, могут указывать на то, что данный предмет принадлежит к некому более широкому классу и является носителем всех признаков и свойств, которые присущи данному классу.

Необходимо сказать, что сама возможность использовать именные сказуемые с прилагательным в именной части для отнесения к классу, видимо, обусловлена тем фактом, что границы имен существительных и прилагательных в сознании носителя языка являются несколько размытыми ввиду существования в русском языке техники субстантивации прилагательных, т.е. перехода прилагательных в разряд существительных, без претерпевания первыми каких-либо изменений. При этом субстантивация может быть полной, когда существительное как прилагательное уже не используется (булочная, портной, мостовая и т.п.), или узуальной — слова больной, ученый, учительская могут выступать и как существительные, и как прилагательные. О случаях узуальной субстантивации Ю. Б. Смирнов пишет: «. в результате узуальной субстантивации слово обретает некий новый семантический компонент (с общим значением 'предметность'), который отныне становится неотъемлемой составляющей значения данного слова и проявляет себя в любом контексте» [10, с. 60].

Кроме того, существует окказиональная субстантивация, при которой прилагательное может выступать как существительное только в конкретном речевом произведении. При этом прилагательное может выступать не только в предикативной функции, но и в не очень свойственных ему функциях субъекта или объекта высказывания: Клетчатый действительно понимал свое дело (М. Булгаков. Мастер и Маргарита) [7]. Очевидно, что и в этом случае прилагательное (клетчатый) вбирает в себя предметное значение, в данном случае лица.

Способность полных прилагательных к субстантивации (полной или неполной, узуальной или окказиональной) обусловлена присущей языковому сознанию способностью использовать для именования объектов и явлений реальной действительности их признаки. Вспомним широко известный пример В. фон Гумбольдта об именованиях слона в санскрите, которого «называют то дважды пьющим, то двузубым, то одноруким, каждый раз подразумевая один и тот же предмет» [5, с. 103].

Н. Д. Арутюнова пишет: «Значение идентифицирующих слов <существительных> склонно к обогащению признаками класса» [1, с. 337]. Представляется, что полное прилагательное, будучи употребленным как существительное, должно быть также обогащено признаками соответствующего класса. А. Вежбицкая пишет: «Я думаю, вообще говоря, прилагательные могут использоваться как существительные, если в данной культуре свойство, описываемое прилагательными, воспринимается как образующее "тип"» [3, с. 98].

С другой стороны, имеет место и обратный процесс — некоторые прилагательные русского языка являются отыменными: старинный, деловитый, счастливый и т.п. Такие прилагательные отчасти «наследуют» значение мотивировавших их существительных. Так, качественное прилагательное красивый, происходящее от существительного краса, с неизбежностью отправляет нас к значению этого существительного (вернее, современного слова красота), которое в языковом сознании носителя языка связано не только с его закрепленным в словарях значением, но и с целым набором индивидуальных ассоциаций. Этот набор ассоциаций может совпадать или разниться у двух носителей языка в большей или меньшей степени, в зависимости от степени схожести их индивидуального социокультурного опыта. Подтверждением этой мысли являются определения прилагательного красивый, предлагаемые толковыми словарями русского языка. Так, толковый словарь Ожегова, Шведовой предлагает следующее определение: «.доставляющий наслаждение взору, приятный внешним видом, гармоничностью, стройностью, прекрасный» [8, с. 303]. Нетрудно видеть, что данное определение отправляет нас, в лучшем случае, к некому общему для всех носителей русского языка и культуры представлению о том, что есть гармоничность и стройность, а преимущественно к индивидуальному опыту и представлению о том, что может доставлять наслаждение взору. К той же самой цепи внутренних ассоциаций, лишь отчасти коллективных, а в значительной степени индивидуальных, обращает нас и определение существительного красота: «.все красивое, прекрасное, все то, что доставляет эстетическое и нравственное наслаждение» [Там же, с. 304]. Это еще раз возвращает нас к мысли о том, что в сознании носителя русского языка качественные прилагательные в позиции сказуемого не всегда и не обязательно сообщают о существовании только одного признака, часто они наделяют субъект целым комплексом свойств.

Отметим, однако, что, разумеется, полное прилагательное, попадая в позицию сказуемого, далеко не всегда приобретает дополнительное значение отнесенности к классу. В следующих примерах каждое

из прилагательных, характеризующих субъект, сообщает о существовании у него только одного признака: .у него правильные черты лица. Видно, мать была красивая. (М. Булгаков. Полотенце с петухом) [7]. Здесь характеристика матери красивая не помещает ее в некий класс красивых женщин, а просто сообщает о том, что мать, по-видимому, обладала красивой внешностью, которую передала сыну. В следующем примере речь идет и вовсе о трупе женщины, и автор явно не предлагает читателю заключить что-то об этой женщине, он просто сообщает нам о впечатлении Николки: Николке она показалась страшно красивой, как ведьма, и липкой (М. Булгаков. Белая гвардия) [Там же].

Таким образом, полные предикативные прилагательные могут быть монопризнаковыми и сообщать о существовании только одного признака. А могут, так же как и существительные, приписывать предмету целый ряд признаков, помещать его в некий класс объектов или явлений, т.е. быть полипризнаковыми. В каждом отдельном случае значение прилагательного определяется замыслом говорящего и понимается слушающим исходя из контекста.

Особенности семантики кратких прилагательных в современном русском языке

В отличие от семантически нейтральных полных прилагательных их краткие формы тяготеют к моно-признаковости своего значения, многочисленные доказательства чего обнаруживаются без труда.

Так, свидетельством тяготения кратких прилагательных к элементарности своего значения являются случаи, когда в предложении есть какие-либо распространители, как бы ограничивающие значение признака. Например: Он способный — Он способен к математике — Он способен на убийство; Он аккуратный — Он аккуратен в своих записях. Здесь наличие дополнения, ограничивающего называемый признак, требует употребления только краткой формы прилагательного. Примеры, в которых фигурируют ограничивающие признак дополнения, наглядно демонстрируют то самое стремление к единичности значения, поскольку говорящий, используя распространители, явно не хочет, чтобы адресат перенес данные качества (способность, аккуратность) на какие-либо иные сферы человеческого деятельности и вообще человеческого бытия, кроме называемых.

Аналогичную семантику ограниченности признака несут и качественные прилагательные со значением размера: Этот дом маленький — Этот дом мал для семьи с детьми. О таких случаях выше было сказано, что «полные формы называют абсолютный, а краткие — относительный, связанный с каким-либо применением предмета признак» [12, с. 105]. Однако представляется, что подобные случаи идентичны приведенным выше (Он способен к математике; Он способен на убийство), и здесь распространители также сужают называемый признак.

Еще одним примером обязательного употребления краткой формы прилагательного, если оно несет элементарное значение, являются предложения, в позиции предиката которых выступают прилагательные с од-нокомпонентным значением возможности или невозможности: болезнь неизлечима; проблема неразрешима; русская армия непобедима.

Далее, тот факт, что многие полные прилагательные приписывают субъекту постоянный признак (свойство), а их краткие формы — временный (состояние), также может рассматриваться как свидетельство того, что краткие прилагательные имеют тенденцию передавать более узкое значение: — Да. — тут гость вдруг встревожился, — но вы, надеюсь, не буйный? — Бенгальского пробовали уложить на диван в уборной, но он стал отбиваться, сделался буен (М. Булгаков. Мастер и Маргарита) [7]. Во втором предложении краткое прилагательное буен сообщает о состоянии Бенгальского и несет узкое значение.

Обратимся теперь еще к одному описанному в лингвистической литературе и упомянутому выше семантическому различию полных и кратких прилагательных, а именно большей категоричности последних. Данное различие было впервые описано А. М. Пешковским [9]. Он обратил внимание на следующие реплики из пьесы Чехова «Три сестры»: Ты, Машка, злая; Ты, Машка, глупая и О, глупая ты, Оля. А. М. Пешковский замечает, что «все три реплики отнюдь не враждебны. Это — по-родственному, по-дружески. Но сказать ты зла, ты глупа есть уже оскорбление, и тем тоном, каким говорятся вышеприведенные реплики у Чехова, это сказать нельзя. Здесь мы видим в краткой форме большую категоричность, большую оторванность от реальных условий речи, отвлеченность. Ты зла — это голое констатирование факта, к которому не идет дружеский тон и небрежно-разговорный стиль» [Там же, с. 226]. Тот факт, что краткая форма прилагательных может привносить значение категоричной оценки, также свидетельствует об их преимущественной мо-нопризнаковости, поскольку такая характеристика, такое «голое констатирование факта» не оставляет простора для толкований. Невозможно предположить здесь наличие каких-либо иных, скрытых, невыраженных смыслов, кроме названного: ты зла означает ты зла и более ничего.

В процитированной выше работе А. М. Пешковский указывает также на преимущественную принадлежность кратких форм прилагательных к книжным стилям: «Краткая форма в ее исключительно предикативном значении есть явление чисто литературное. Народный язык не знает такого употребления этой формы. Это придает краткой форме оттенок большей книжности, отвлеченности, сухости.» [Там же, с. 225-226].

Действительно, хорошо известно, что для книжных стилей характерно использование кратких прилагательных, и для научного или, скажем, публицистического стиля даже больше, чем для стиля художественной литературы. Дело здесь может быть в том, что для формальных стилей, и более всего для научного и официально-делового, характерным является стремление к однозначности. Так, наука оперирует терминами, которые должны быть строго определены в рамках своего терминологического поля для исключения неоднозначности толкования. Логично предположить, что схожие требования должны предъявляться не только к определяемому, но и к определяющим, т.е. в нашем случае прилагательным. Поэтому естественным кажется тот факт, что в научных работах полные прилагательные в позиции сказуемого встречаются реже, и кажется, что в художественной

литературе данная характерная черта зачастую используется для придания тексту большей «книжности». Несомненным кажется то, что преимущественное использование кратких прилагательных в формальных стилях является еще одним доказательством их тяготения к строгой определенности и узости значения.

Наконец, необходимо оговориться, что данное тяготение кратких прилагательных к монопризнаковости своего значения реализуется не всегда. Рассмотрим следующий пример: Что ты. Она красива. А красивые женщины не могут быть по-настоящему несчастны (Э. Радзинский. Обольститель Колобашкин) [7]. Здесь, так же как в случае с полными прилагательными в позиции сказуемого, характеристика красива помещает женщину в некий класс женщин, которым свойственно, кроме прочего, быть более счастливыми, чем другим. Формальным подтверждением этого является следующее же предложение (А красивые женщины не могут быть по-настоящему несчастны), в котором женщина, о которой идет речь, прямо помещается в класс красивых женщин. Можно предположить, что выбор формы прилагательного здесь обуславливается уже не семантикой, а принадлежностью таких примеров к книжно-письменному стилю. Действительно, в рассматриваемом примере в непринужденном неформальном разговоре носитель русского языка скорее выбрал бы полную форму прилагательного. Данный пример наглядно демонстрирует, что краткие прилагательные не всегда являются монопризнаковыми, поскольку последующий текст может вносить свои коррективы.

Резюмируя все сказанное выше, можно сделать следующие выводы.

Очевидно, что преимущественный выбор имени прилагательного для характеризации субъекта обусловлен категориальным значением имени прилагательного — признаковостью. Однако интересно, что полные прилагательные могут, подобно предикативным существительным, нести также сему предметности, тогда как краткие прилагательные такой способностью не обладают. Этим обусловлено следующее семантическое различие полных и кратких форм прилагательных: полные прилагательные являются семантически нейтральными и могут быть как полипризнаковыми (т.е. сообщать о существовании целого комплекса разнородных признаков), так и монопризнаковыми (т.е. приписывать субъекту только один признак). При этом их семантика определяется замыслом говорящего и выявляется при помощи контекста. Краткие же прилагательные тяготеют к монопризнаковости, к узости своего значения.

Полные прилагательные, будучи с момента своего возникновения специализированы на описании определенных, известных слушающему объектов, до некоторой степени сохраняют эту специализацию. Краткие же прилагательные тяготеют к описанию классов объектов.

Данные различия, хотя реализуются не всегда, имеют характер общих тенденций и вскрывают внутреннюю природу полных и кратких форм прилагательных.

1. Арутюнова Н. Д. Предложение и его смысл. М.: Наука, 1976. 383 с.

2. Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов. М.: Советская энциклопедия, 1969. 608 с.

3. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков. М.: Языки русской культуры, 1999. 780 с.

4. Виноградов В. В. Русский язык. М. — Л.: Учпедгиз, 1947. 784 с.

5. Гумбольдт В. фон. Избранные труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1984. 400 с.

6. Иванов В. В. Историческая грамматика русского языка. М.: Просвещение, 1983. 399 с.

7. Национальный корпус русского языка [Электронный ресурс]. URL: http://www.ruscorpora.ru/search-main.html (дата обращения: 07.10.2018).

8. Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. М.: А ТЕМП, 2006. 944 с.

9. Пешковский А. М. Русский синтаксис в научном освещении. М.: Языки славянской культуры, 2001. 544 с.

10. Смирнов Ю. Б. О разграничении окказиональных и узуальных субстантивированных прилагательных (лексикографический аспект) // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 9. Филология. Востоковедение. Журналистика. 2006. Вып. 4. С. 57-67.

11. Федосюк М. Ю. Зачем нужны разные типы сказуемых // Русский язык в школе. 2007. № 6. С. 40-46.

12. Федосюк М. Ю. О синонимии полных и кратких форм прилагательных в русском языке // Вопросы истории русского языка XIX-XX веков: межвузовский сборник научных трудов / отв. ред. И. Г. Добродомов. М.: МГПИ, 1988. С. 104-116.

13. Шахматов А. А. Синтаксис русского языка. Л.: Российская государственная академическая типография, 1925. 602 с.

PECULIARITIES OF PREDICATIVE ADJECTIVE SEMANTICS IN THE RUSSIAN LANGUAGE

Bobkova Ol'ga Igorevna

Lomonosov Moscow State University olgabobkova8@gmail. com

The article deals with the semantics of long and short predicative adjectives used to assign a constant characteristic to a subject. It is suggested that there are two main semantic differences between them. Long adjectives tend to describe specific, definite subjects and can convey the information that a subject has not one, but a whole set of features. Short adjectives are more often used to characterize indefinite subjects by property and they mainly attribute only one feature to a subject.

Key words and phrases: Russian language; long and short adjectives; semantics of syntax; syntactic synonymy; predicativity.

🔥 Видео

Имя прилагательное. Что такое имя прилагательное?Скачать

Русский язык 6 класс (Урок№64 - Дефисное и слитное написание сложных прилагательных. Часть 1.)Скачать

Уроки русского Правописание сложных имён прилагательныхСкачать

Русский язык 6 класс (Урок№55 - Разряды имён прилагательных по значению. Качественные прилагат.)Скачать

Что такое прилагательное?Скачать

Причастие VS прилагательное #shorts #шортсСкачать

Русский язык 4 класс (Урок№44 - Как определить имя прилагательное.)Скачать

Падежные окончания прилагательных. Как определить окончания прилагательных?Скачать

Определяем падежи имен прилагательных. Склонение имен прилагательных.Скачать

Разряды прилагательных (6 класс, видеоурок-презентация)Скачать

Падежи прилагательных. Как определить падеж прилагательного?Скачать