Шеншин или шеншин ударение фет

Фет Афанасий Афанасьевич — настоящая фамилия Шеншин (1820-1892), русский поэт, член-корреспондент Петербургской АН (1886). Насыщенная конкретными приметами лирика природы, мимолётные настроения человеческой души, музыкальность: «Вечерние огни» (сб. 1-4, 1883-91). Многие стихи положены на музыку. Мемуары. Публицистика. Переводы (в том числе А. Шопенгауэра).

ФЕТ Афанасий Афанасьевич — ФЕТ (наст. фам. Шеншин) Афанасий Афанасьевич [23 ноября (5 декабря) 1820. село Новоселки Мценского уезда Орловской губернии.- 21 ноября (3 декабря) 1892, Москва], русский поэт, член-корреспондент Петербургской АН (1886).

Происхождение Афанасия Афанасьевича Фета до сих пор остается до конца не выясненным. Согласно официальной версии, Фет был сыном орловского помещика Афанасия Неофитовича Шеншина и Шарлотты-Елизаветы Фет, сбежавшей от своего первого мужа в Россию. Бракоразводный процесс затянулся, и свадьба Шеншина и Фет произошла только после рождения мальчика. По другой версии его отцом был первый муж Шарлотты-Елизаветы Иоганн-Петер Фет, но ребенок родился уже в России и был записан под фамилией своего приемного отца. Так или иначе, в возрасте 14 лет мальчик был признан незаконнорожденным и лишен всех дворянских привилегий. Это событие, в одночасье превратившее сына богатого русского помещика в безродного иностранца, оказало глубокое влияние на всю последующую жизнь Фета. Желая оградить сына от судебных разбирательств относительно его происхождения, родители отправили мальчика в немецкую школу-пансион в городе Верро (Выру, Эстония). В 1837 полгода провел он в московском пансионе М. П. Погодина (см. ПОГОДИН Михаил Петрович), готовясь к поступлению в Московский университет и в 1838 стал студентом историко-филологического отделения философского факультета. Университетское окружение (А. А. Григорьев (см. ГРИГОРЬЕВ Аполлон Александрович), в доме которого Фет жил во все время своего обучения, студенты Я. П. Полонский (см. ПОЛОНСКИЙ Яков Петрович), В. С. Соловьев (см. СОЛОВЬЕВ Владимир Сергеевич), К. Д. Кавелин (см. КАВЕЛИН Константин Дмитриевич) и др.) как нельзя лучше способствовало становлению Фета как поэта. В 1840 он выпустил первый сборник «Лирический Пантеон А. Ф». Особого резонанса «Пантеон» не произвел, однако сборник заставил обратить на себя внимание критиков и открыл дорогу в ключевые периодические издания: после его публикации стихи Фета стали регулярно появляться в «Москвитянине (см. МОСКВИТЯНИН)» и «Отечественных записках (см. ОТЕЧЕСТВЕННЫЕ ЗАПИСКИ)».

Надеясь получить дворянскую грамоту, в 1845 Фет записался в кирасирский орденский полк, расквартированный в Херсонской губернии, в чине унтер-офицера, уже через год он получил звание офицера, однако незадолго до этого стало известно, что отныне дворянство дает только чин майора. В годы херсонской службы в жизни Фета разразилась личная трагедия, наложившая отпечаток на последующее творчество поэта. Возлюбленная Фета, дочь отставного генерала Мария Лазич, скончалась от полученных ожогов — ее платье вспыхнуло от по неосторожности или нарочно уроненной спички. Версия самоубийства кажется наиболее вероятной: Мария была бесприданницей, и ее брак с Фетом был невозможен. В 1853 Фет был переведен в Новгородскую губернию, получив возможность часто бывать в Петербурге. Его имя постепенно возвращалось на страницы журналов, этому способствовали новые друзья — Н. А. Некрасов (см. НЕКРАСОВ Николай Алексеевич), А. В. Дружинин (см. ДРУЖИНИН Александр Васильевич), В. П. Боткин (см. БОТКИН Василий Петрович), входившие в редакцию «Современника (см. СОВРЕМЕННИК (название журналов))». Особую роль в творчестве поэта сыграл И. С. Тургенев (см. ТУРГЕНЕВ Иван Сергеевич), подготовивший и опубликовавший новое издание стихотворений Фета (1856).

В 1859 поэт получил долгожданный чин майора, однако мечте вернуть дворянство не суждено было тогда исполниться — с 1856 этот титул присуждался только полковникам. Фет вышел в отставку и после продолжительной поездки за границу обосновался в Москве. В 1857 женился на немолодой и некрасивой М. П. Боткиной, получив за ней солидное приданое, позволившее приобрести поместье в Мценском уезде. «Он сделался теперь агрономом — хозяином до отчаянности, отпустил бороду до чресл. о литературе слышать не хочет и журналы ругает с энтузиазмом», — так комментировал произошедшие с Фетом перемены И. С. Тургенев. И действительно, в течение долгого времени из-под пера талантливого поэта выходили только обличительные статьи о пореформенном состоянии сельского хозяйства. «Людям не нужна моя литература, а мне не нужны дураки», — написал Фет в письме к Н. Н. Страхову (см. СТРАХОВ Николай Николаевич), намекая на отсутствие интереса и непонимание со стороны современников, увлеченных гражданской поэзией и идеями народничества. Современники отвечали тем же: «Все они (стихи Фета) такого содержания, что их могла бы написать лошадь, если бы выучилась писать стихи», — так звучит хрестоматийная оценка Н. Г. Чернышевского.

К литературному творчеству Фет вернулся лишь в 1880-х после возвращения в Москву. Теперь он уже не безродный бедняк Фет, а богатый и уважаемый дворянин Шеншин (в 1873 сбылась, наконец, его мечта, получена дворянская грамота и фамилия отца), умелый орловский помещик и владелец особняка в Москве. Он снова сблизился со своими старыми друзьями: Полонским, Страховым, Соловьевым. В 1881 увидел свет его перевод основного труда Шопенгауэра (см. ШОПЕНГАУЭР Артур) «Мир как воля и представление», год спустя — первой части «Фауста», в 1883 — сочинений Горация (см. ГОРАЦИЙ), позже Ювенала (см. ЮВЕНАЛ), Катулла (см. КАТУЛЛ Гай Валерий), Овидия (см. ОВИДИЙ), Вергилия (см. ВЕРГИЛИЙ (поэт)), Шиллера (см. ШИЛЛЕР Фридрих), Мюссе (см. МЮССЕ Альфред Ԑվ>), Гейне (см. ГЕЙНЕ Генрих) и др. Небольшими тиражами выходили сборники стихов под общим названием «Вечерние огни». В 1890 появились два тома мемуаров «Мои воспоминания»; третий, «Ранние годы моей жизни», был опубликован посмертно, в 1893. К концу жизни физическое состояние Фета стало невыносимым: резко ухудшилось зрение, обострившаяся астма сопровождалась приступами удушья и мучительнейшими болями. 21 ноября 1892 Фет продиктовал своей секретарше: «Не понимаю сознательного преумножения неизбежных страданий, добровольно иду к неизбежному». Попытка самоубийства не удалась: поэт скончался раньше от апоплексического удара.

Все творчество Фета может быть рассмотрено в динамике своего развития. Первые стихи университетского периода тяготеют к воспеванию чувственного, языческого начала. Прекрасное обретает конкретные наглядные формы, гармоничные и завершенные. Между духовным и плотским мирами не существует противоречия, есть то, что их объединяет — красота. Поиск и раскрытие красоты в природе и человеке — вот основная задача раннего Фета. Уже в первом периоде появляются тенденции, характерные для более позднего творчества. Предметный мир становится менее четким, а на первый план выходят оттенки эмоционального состояния, импрессионистические ощущения. Выражение невыразимого, бессознательного, музыки, фантазии, переживания, попытка ухватить чувственное, не предмет, а впечатление от предмета — все это определило поэзию Фета 1850-60-х гг. Поздняя лирика складывалась во многом под влиянием трагической философии Шопенгауэра. Для творчества 1880-х гг. характерна попытка уйти в другой мир, мир чистых идей и сущностей. В этом Фет оказался близок эстетике символистов (см. СИМВОЛИЗМ), считавших поэта своим учителем.

ФЕТ (наст. фам. Шеншин) Афанасий Афанасьевич (1820-1892) — русский поэт, член-корреспондент Петербургской АН (1886). Насыщенные конкретными приметами картины природы, мимолетные настроения человеческой души, музыкальность: «Вечерние огни» (сборники 1-4, 1883-91). Многие стихи положены на музыку.

Шеншин или шеншин ударение

Глава 71. Афанасий Афанасьевич Фет

Афанасий Афанасьевич Фет* (Шеншин) родился 23 ноября (5 декабря) 1820 года в селе Новосёлки близ Мценска.

* Правильное немецкое произношение фамилии поэта — Фёт, через «ё», но в России сложилась традиция произносить Фет. В статье я буду использовать правильное написание фамилии при рассказе о родственниках поэта с этой фамилией, а сам Афанасий Афанасьевич будет назван согласно традиции — Фетом.

История его рождения столь запутана, что вряд ли кому доведётся в ней разобраться, а сама по себе проблема необычайно важна для отечественной литературы, поскольку именно она предопределила жизнь, судьбу и творчество одного из величайших поэтов России.

Факты таковы. Мать мальчика Шарлотта Элизабета Беккер (1798 — 1844) происходила из старинного восточногерманского дворянского рода. 18 мая 1818 года она вышла замуж за Иоганна Питера Карла Вильгельма Фёта (? — 1826), великогерманского окружного асессора из Дармштадта. Говорили, что Фёт был внебрачным ребёнком одного из сыновей великого герцога Гессен-Дармштадтского. 17 июля 1819 года у четы Фётов родилась дочь. В начале 1820 года в Дармштадт приехал на излечение родовитый, но обедневший помещик Орловской губернии Мценского уезда Афанасий Неофитович Шеншин (1775—1855). Участник войны 1812 года, некрасивый, в возрасте (далеко за сорок лет). Он страстно полюбил Шарлотту Фёт, выкрал и увёз её в Россию. Женщине было в то время двадцать два года. Почему она согласилась на побег, неизвестно. Беглянка была беременна. Все биографы сходятся на том, что отцом великого поэта Шеншин не был. Однако впоследствии и Иоганн Фёт в завещании не признал мальчика своим сыном.

Сам Афанасий Афанасьевич публично утверждал, что отец его — Шеншин. Но сохранилось письмо Фета к невесте, в котором он раскрыл тайну своего рождения. На конверте письма, которое Фет просил сжечь сразу по прочтении, рукой Фета начертано: «Читай про себя» — и рукой его супруги М. Боткиной приписано: «Положить со мной во гроб». «Моя мать, — писал Фет, — была замужем за отцом моим — дармштадтским ученым и адвокатом Фётом, родила дочь Каролину и была беременна мною. В это время приехал и жил в Дармштадте вотчим мой Шеншин, который увез мать мою от Фёта, и когда Шеншин приехал в деревню, то через несколько месяцев мать родила меня… Вот история моего рождения».

Афанасий Афанасьевич родился — по одним документам — 29 октября 1820 года, по другим — 29 ноября. Сам поэт отмечал свой день рождения 23 ноября.

Младенца крестили по православному обряду и внесли в церковную метрическую книгу как сына Афанасия Шеншина. Однако на тот момент Иоганн Фёт еще считался мужем Шарлотты Беккер, брак был расторгнут в Дармштадте только 8 декабря 1821 года. И лишь 4 сентября 1822 года, когда Шарлотта приняла православие и получила православное имя Елизавета Петровна, состоялось венчание Шеншиных.

Известно, что в 1830 году Шеншин не включил имя Афанасия в прошение о внесении в дворянскую родословную книгу. Ещё при жизни Фета стала распространяться весьма популярная сегодня сплетня о том, что А.Н. Шеншин, проезжая через Кенигсберг, будто бы «купил» у местного еврея-корчмаря его беременную жену и привёз наложницу к себе в имение…

До четырнадцати лет Афанасий Шеншин-младший рос как обыкновенный русский барчук. В конце 1834 года жизнь его резко изменилась. Отец неожиданно увёз Афанасия в Москву, затем в Петербург. Далее, посоветовавшись с влиятельными приятелями, он отправил мальчика в глухой лифляндский городишко Верро (ныне Выру в Эстонии), где Афанасия определили на учебу в «частное педагогическое заведение» некоего Крюммера. Все говорит о том, что у Шеншина объявились сильные враги, которые вздумали нанести удар по его самому уязвимому месту, — епархиальному начальству доложили, что сын Шеншина является внебрачным ребенком. Чиновникам немедля потребовалось «восстановить справедливость». Если бы Шеншин был богатым могущественным вельможей, проблем не возникло бы. В начале 1835 года Орловская духовная консистория постановила считать отцом мальчика не Шеншина, а умершего к тому временит Иоганна Фёта.

Ради дальнейшего благополучия семьи Афанасий Неофитович был вынужден пожертвовать старшим сыном. Фет вспоминал: «Однажды отец без дальнейших объяснений написал мне, что отныне я должен носить фамилию Фёт… В пансионе это известие возбудило шум: — Что это такое? у тебя двойная фамилия? отчего же нет другой? откуда ты? что ты за человек? и т.д., и т.д. Все подобные возгласы и необъяснимые вопросы ещё сильнее утверждали во мне решимость хранить на этот счёт молчание, не требуя ни от кого из домашних объяснений». Фамилию Фет Афанасий Афанасьевич носил почти сорок лет.

Одновременно с фамилией молодой человек потерял права на столбовое дворянство, на отцовское имение, на российскую принадлежность — отныне он считался гессен-дармштадским подданным, иностранцем, пришельцем и разночинцем… Подписывать Афанасий обязан был: «К сему руку приложил иностранец Фет». Когда позже поэта спросили, что для него было самым мучительным в жизни, он отвечал, что все слёзы и боль его сосредоточены в одном слове — «Фет».

В 1837 году теперь уже Афанасий Фет приехал в Москву и поступил на философский факультет университета. Числился он студентом из иностранцев, учился не положенные четыре года, а целых шесть лет. Как признавал позже сам Фет, у него неожиданно пробудился поэтический дар, и вместо того чтобы ходить на лекции, он целыми днями писал стихи. В 1840 году вышел первый сборник его стихотворений «Лирический пантеон», подписанный «А.Ф.».

В период 1842—1843 годов в «Отечественных записках» и «Москвитянине» было опубликовано в общей сложности 85 стихотворений Фета. Талант начинающего поэта был отмечен Н.В. Гоголем.

Но в 1844 году жизнь Афанасия Афанасьевича в очередной раз резко изменилась. В начале года умерла тяжело болевшая мать, а осенью ушёл из жизни дядя Пётр Неофитович Шеншин (1785—1844). Когда Афанасия лишили прав наследования, одинокий дядя обещал оставить племяннику своё имение. Но Пётр Неофитович умер в Пятигорске, где лечился на водах, а оставшееся без его присмотра имение разграбили, и деньги из банка таинственным образом исчезли. Афанасий Афанасьевич остался без средств к существованию. Выход у него оставался один — пойти служить в армию.

Фет принял русское подданство (не напоминает ли это вам нынешние издевательства властей над нашими соотечественниками?) и спустя месяц был произведён в корнеты. Прикомандировали его к штабу корпуса Орденского кирасирского полка в Херсонской губернии.

Через год поэт получил офицерский чин, первый в длинной череде выслуги для приобретения со временем дворянства.

Летом 1848 года у Фета произошёл целый ряд знакомств, которые сыграли чуть ли не решающую роль в его дальнейшей судьбе. Полк, в котором он служил, размещался в селе Красноселье. Здесь молодой человек был приглашён на бал к местному богатому помещику, уездному предводителю дворянства Алексею Фёдоровичу Бржескому (1818—1868). На балу поэт познакомился с супругой хозяина — Александрой Львовной Бржеской (1821 — ?), с которой оставался в дружеской переписке более пятидесяти лет — до конца жизни.

Неподалеку от имения Бржеских находилась Фёдоровка, имение сестры Алексея Федоровича — Елизаветы Федоровны Петкович, где часто гостили племянницы хозяина — сестры Лазич. На правах хорошего знакомого Бржеских Фет зачастил в гости к Петковичам.

Именно тогда молодой поэт влюбился. Имя возлюбленной он скрывал под псевдонимом Елена Ларина. Настоящее её имя было определено литературоведами в 1920-х годах. Звали девушку Мария Козьминична Лазич (1825—1851). В семействе Петковичей девушка пользовалась заслуженной симпатией. Отец Марии, генерал-майор в отставке, серб по национальности, вдовец, был человеком порядочным, но бедным.

Роман длился более года. Неожиданно Фет принял решение, что никогда не женится на Марии, чем обрёк себя на пожизненное духовное одиночество. Причины такого решения он объяснил так: «Я ясно понимаю, что жениться офицеру, получающему 300 руб., без дому, на девушке без состояния значит необдуманно и недобросовестно брать на себя клятвенное обещание, которого не в состоянии выполнить».

Вскоре Фету пришлось по служебной надобности на время уехать. Когда он вернулся, его ждала страшная весть: Марии Лазич уже не было в живых. О случившейся трагедии сам Фет написал так: «…последний раз легла она в белом кисейном платье и, закурив папироску, бросила, сосредоточенная вниманием на книге, на пол спичку, которую считала потухшей. Но спичка, продолжавшая гореть, зажгла спустившееся на пол платье, и девушка только тогда заметила, что горит, когда вся правая сторона была в огне. Растерявшись при совершенном безлюдье, за исключением беспомощной девочки сестры… несчастная, вместо того, чтобы, повалившись на пол, стараться хотя бы собственным телом затушить огонь, бросилась по комнатам к балконной двери гостиной, причём горящие куски платья, отрываясь, падали на паркет, оставляя на нём следы рокового горенья. Думая найти облегчение на чистом воздухе, девушка выбежала на балкон. Но при первом же появлении на воздухе пламя поднялось выше её головы, и она… бросилась по ступенькам в сад… На крики сестры прибежали люди и отнесли её в спальню. Всякая медицинская помощь оказалась излишней». По сей день бытует версия, будто девушка так покончила с собой по причине безнадежной любви к Фету.

Позже Фет признался, будучи уверенным, что виноват в гибели Марии: «Я ждал женщины, которая поймёт меня, и дождался её. Она, сгорая, кричала: “Аu nom du ciel sauvez les lettres”. (“Ради всего святого, спасите письма”. — Франц.) и умерла со словами: “Он не виноват, а я”. После этого и говорить не стоит».

С этого страшного года за Фетом укрепилось прозвание «певец печали».

В 1853 году Фета перевели в гвардейский уланский полк, который на летних сборах располагался в Красном Селе, возле столицы. Это дало поэту возможность познакомиться с И.С. Тургеневым, а через него — с издателями и авторами «Современника»: Некрасовым, Панаевым, Гончаровым, Дружининым, Григоровичем, Анненковым, Боткиным, позднее со Львом Толстым. Вскоре Фет стал в «Современнике» своим человеком, но относились к нему со снисходительностью, как к человеку небольшого ума. О поэте с улыбкой говорили: «Глаза круглые, рот круглый, бессмысленное изумление на лице». С помощью «Современника» Фет издал в 1856 году сборник стихотворений, который имел огромнейший успех.

В 1857 году вышел указ нового императора Александра II, по которому звание потомственного дворянина давал лишь чин полковника. Потрясённый Фет понял, что военная служба даст ему дворянство только в конце жизни, вышел в отставку и переехал жить в Москву.

Весной 1857 года поэт сделал предложение Марии Петровне Боткиной (1828—1894), дочери известного купца-чаеторговца и сестре Василия Петровича Боткина (1811—1869), известного писателя, критика, близкого друга Белинского, друга и ценителя творчества Фета. Мария Петровна предложения никак не ожидала, обрадовалась и немедля дала согласие. Жениху шел тридцать седьмой год, невесте — тридцатый. Боткина была привлекательна своим добродушием и простотой, но имела незаконнорожденного ребёнка. Возник «союз одиноких душ», в котором было немало и настоящей любви. Мария Петровна стала с тех пор неотделима от Фета на всю оставшуюся жизнь. В приданое поэт получил 35 тысяч рублей серебром — огромную по тем временам сумму…

В 1860 году Фет купил в Мценском уезде Орловской губернии степной хуторок Степановку, который при его деловитом хозяйствовании быстро преобразился в богатейшую усадьбу с регулярным парком и с плодородными сельскохозяйственными угодьями.

Вскоре Фет превратился в страстного накопителя, занятого прежде всего мыслями о приумножении и без того уже немалого состояния. Росла его слава как выдающегося землеустроителя, прекрасного хозяйственника, позволявшего разбогатеть и крестьянину, и самому себе. Любопытно, что в канун реформы 1861 года Фет прославился на всю страну как яростный защитник старых порядков.

Со временем поэт купил Воробьёвку (более чем за 100 тысяч рублей!) — замечательно красивую барскую усадьбу, которую он назвал «наша микроскопическая Швейцария». Затем имение Ольховатку Щигровского уезда Курской губернии, затем имение Граворонку в Землянском уезде Воронежской губернии, с этим имением поэту достался второй конный завод, поскольку конный завод был уже в Воробьёвке.

Среди соседей-помещиков Фет становился все более уважаемым лицом. Выражением этого был выбор его в 1867 году на установленную судебной реформой 1864 года и считавшуюся тогда весьма почётной должность мирового судьи, в которой он оставался в течение целых семнадцати лет.

В Москве Феты купили просторный дом в центре города на Плющихе (ныне дом № 36).

Росла слава поэта Фета. В 1860-х годах шла ожесточенная борьба между революционными демократами и литературно наиболее близкими Фету либералами. Поэт занял особую позицию — антиреволюционную и антилиберальную. Вопреки Некрасову он заявил, что поэт не обязан быть гражданином! Поскольку в «Современнике» окончательно утвердилась линия Чернышевского—Добролюбова, Фет отказался сотрудничать с журналом.

В 1863 году поэт выпустил новое собрание своих стихотворений в двух частях, которое демократическое поколение не приняло — небольшой тираж книги по наводке Писарева не распродался до конца жизни Фета — почти за тридцать лет! Такое отношение читающей публики ввергло поэта в длительный творческий кризис. Он на долгие годы умолк, перестал публиковать свои стихотворения.

В 1873 году 26 декабря вышел Указ Сената о присоединении А.А. Фета к роду Шеншиных. Это была победа. Но, странное дело, так страстно жаждавший сменить имя поэт продолжал печатать стихи под прежней фамилией. Разъяснение он дал в следующих строках:

Я между плачущих Шеншин,
А Фет я только средь поющих.

Другом и поклонником Афанасия Афанасьевича был великий князь Константин Константинович Романов (1858—1915), известный в русской литературе поэт, издававшийся под псевдонимом К.Р. Его хлопотами в 1889 году к пятидесятилетнему литературному юбилею поэта новый император Александр III пожаловал Фету придворное звание старшего ранга — камергер.

К концу жизни поэт стал суровым консерватором. Рассказывали, что, бывая в Москве и проезжая на извозчике мимо университета, он в обязательном порядке опускал окно кареты и с ненавистью плевал в сторону заведения. Привыкший к этому кучер каждый раз останавливался без дополнительных указаний.

Только в 1881 году Фет неожиданно вернулся в литературу. Вначале как переводчик. Им был издан перевод главного труда Шопенгауэра «Мир как воля и представление». Далее последовали: в 1882 году — перевод первой части «Фауста» И. В. Гёте; в 1883 году — стихотворный перевод всех сочинений Горация; в 1888 году — вторая часть «Фауста». В течение последних семи лет жизни поэта вышли переводы: «Сатиры» Ювенала, «Стихотворения» Катулла, «Элегии» Тибулла, «Превращения» и «Скорби» Овидия, «Элегии» Проперция, «Энеида» Вергилия, «Сатиры» Персия, «Горшок» Плавта, «Эпиграммы» Марциала, «Герман и Доротея» Гёте, «Семела» Шиллера, «Дюпон и Дюран» Мюссе, многие стихотворения Гейне.

После долгого перерыва Фет вновь стал создавать оригинальные стихотворения. Они публиковались выпусками под названием «Вечерние огни» (выпуск I — 1883 год; выпуск II — 1885 год; выпуск III — 1888 год; выпуск IV — 1891 год).

В 1890 году вышли в свет два тома мемуаров «Мои воспоминания»; третий том «Ранние годы моей жизни» был опубликован посмертно в 1893 году.

В год смерти Фет подготовил итоговое издание своих произведений. Это позволило Н.Н. Страхову (1828—1896) и К.Р. выпустить в 1894 году двухтомное собрание произведений Фета.

Последнее дошедшее до потомков стихотворение Фета датировано 23 октября 1892 года.

Подобно его рождению смерть Фета окутана покровом тайны. Свидетельства близких поэта таковы. За полчаса до смерти Фет настойчиво пожелал выпить шампанского. Жена побоялась дать больному алкоголь, и поэт отправил её к врачу за разрешением. Оставшись вдвоём со своей секретаршей, Афанасий Афанасьевич продиктовал ей записку странного содержания: «Не понимаю сознательного преумножения неизбежных страданий, добровольно иду к неизбежному». Под этим он сам подписал: «21-го ноября Фет (Шеншин)». Затем схватил стальной стилет, лежавший на его столе для разрезывания бумаги. Секретарша бросилась вырывать оружие и поранила себе руку. Тогда Фет побежал через несколько комнат в столовую к буфету, очевидно, за другим ножом и вдруг, часто задышав, упал на стул. Это был конец. Формально самоубийство не состоялось. Но по характеру всего происшедшего это было, конечно, заранее обдуманным и решенным самоубийством.

Официально было объявлено, что поэт умер от застарелой «грудной болезни», осложнённой бронхитом.

Фамилия Шеншин

Шеншин – мужская русская, белорусская, татарская, мордовская или еврейская фамилия. Разновидность фамильного суффикса -ов/-ев/-ёв применяется в русском языке при формировании фамилий, чьи основы заканчивается на -а/-я. По этой причине всё, что написано про фамильные наименования на -ов/-ев/-ёв, полностью относится к фамилиям на -ин/-ын. Русские фамилии с суффиксами на -ин/-ын занимают 2-ое место по распространённости среди русских фамилий после фамилий, обладающих суффиксами -ов/-ев/-ёв. Фамилии на -ин/-ын тесно связаны с -ов/-ев/-ёв: если основа оканчивается на гласную или женского рода, то фамилия будет на -ин/-ын, в противном случае на -ов/-ев/-ёв, например: Ивашок → Ивашков, но Ивашка или Ивашко → Ивашкин. Они в основном образованы от прозвищ, иностранных фамилий, топонимов заканчивающихся на -а/-я.

Национальность

Русская, белорусская, татарская, мордовская, еврейская.

Происхождение фамилии с суффиксами -ин/-ын

Как возникла и откуда произошла фамилия Шеншин? Шеншин – белорусская, татарская, мордовская, еврейская, чаще русская фамильная модель, образованная от прозвищ, иностранных фамилий, топонимов заканчивающихся на -а/-я (Правша → Правшин; Москва → Москвин и т.п.); от имён образует отчество (Кирилл → Кириллин; сын Никиты → Никитин и т.п.); редко от имени либо прозвища матери (Маша → Машьин, Ольга → Ольгин). В основном все фамилии, заканчивающиеся на -ин/-ын, происходят от слов с окончанием -а/-я и от существительных женского рода с окончанием на мягкий согласный.

Значение и история возникновения фамилии с суффиксами -ин/-ын:

• От прозвищ.
  Например, Борода → Бородин, Пушка → Пушкин и т.п.
• От иностранных фамилий.
  Например, Эмден → Эдмин, Хазан → Хазин и т.п.
• От топонимов.
  Например, Самара → Самарин, Москва → Москвин и т.п.
• От имён образует отчество.
  Например, Илья → Ильин; сын Кузьмы → Кузьмин и т.п.
• От имени либо прозвища матери.
  Например, Павла → Павлин; Дарья → Дарьин и т.п.

История

Исторически сформировалось, то что в русских популяциях усреднённое соотношение фамилий на -ов/-ев/-ёв к фамилиям на -ин/-ын возможно установить как 70% к 30%. Местами в России, в особенности в Поволжье, фамилии на -ин/-ын охватывают более 50% населения. У белорусов соответствие суффиксов -ов/-ев/-ёв и -ин/-ын совершенно иное, 90% к 10%. Это обусловлено тем, что основа фамилий воспринималась не в исконно русской уменьшительной форме имён на -ка, а с белорусской формой на -ко (Ивашков, Федьков, Гераськов – от соответственно Ивашко, Федько, Герасько, вместо Ивашкин, Федькин, Гераськин). Большая часть фамилий на -ин/-ын идентичны русским: Ильин, Никитин. Некоторые имеют ярко выраженный белорусский характер: Яночкин.

Существуют фамилии, которые оформлены тем же суффиксом -ин/-ын, однако обладают иным происхождением от этнонимов и других слов белорусского языка: Земянин, Полянин, Литвин, Турчин. Фамилии данного происхождения не должны давать женской формы Земянина, Литвина и т.д. Хотя зачастую это правило нарушается. Фамилия Земянин часто подвергается ещё большей русификации и встречается в форме Зимянин (от русского зима), хотя исконное значение «земянин» — владелец земли, дворянин.

Склонение

Склонение фамилии Шеншин по падежам (мужской род)

Именительный падеж (кто?)	Шеншин
Родительный падеж (кого?)	Шеншина
Дательный падеж (кому?)	Шеншину
Винительный падеж (кого?)	Шеншина
Творительный падеж (кем?)	Шеншиным или Шеншином (если иностранная фамилия)
Предложный падеж (о ком?)	Шеншине

Обратите внимание, что в творительном падеже в мужском роде фамилия имеет окончание -ым, как у прилагательного, – Шеншиным. Если фамилия иностранная, то в творительном падеже будет окончание -ом – Шеншином. Например, Александр Пушкин → Александром Пушкиным, Чарльз Дарвин → Чарльзом Дарвином.

Транслитерация (фамилия латинскими буквами)

Транслит фамилии Шеншин на латинице – Shenshin.

Ударение

Ударение в фамилии Шеншин не регламентируется правилами русского языка. Точно ответить затруднительно. Лучше уточнить произношение у носителя фамилии.

Другие значения и истории происхождения фамилий на сайте в нашем справочнике в алфавитном порядке:
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я

ШЕНШИН

Расстановка ударений: ШЕНШИ`Н

ШЕНШИН Николай Семенович (1813-35), товарищ Л. по Моск. ун-ту (поступил на словесное отделение в авг. 1830). Вместе с А. Д. Закревским, В. А. Шеншиным, Н. И. Поливановым и А. А. Лопухиным входил в кружок близких друзей поэта.

Л. посвятил III. поэму «Последний сын вольности» (рукопись поэмы ок. 80 лет хранилась в семье Ш.; опубл. 1910). Позднее Л. и Ш. одновременно учились в Школе юнкеров, откуда Ш. был выпущен в 1833 в л.-гв. Преображенский полк. Имя Ш. упоминается в письме В. А. Шеншина к Н. И. Поливанову (июнь 1831), к к-рому Л. сделал приписку (VI, 408-09, 699-700). Лит.: Потто (1), Приложения, с. 59; Бродский (3), с. 72-73; Бродский (5), с. 278-79, 283-84.

1. Лермонтовская энциклопедия. Гл. ред. В. А. Мануйлов.- М.: ‘Советская энциклопедия’, 1981.- 784 стр. с илл. В надзаг.: Институт русской литературы АН СССР (Пушкинский дом). Научно-редакционный совет издательства.

ШЕНШИН

Расстановка ударений: ШЕНШИ`Н

ШЕНШИН Николай Семенович (1813-35), товарищ Л. по Моск. ун-ту (поступил на словесное отделение в авг. 1830). Вместе с А. Д. Закревским, В. А. Шеншиным, Н. И. Поливановым и А. А. Лопухиным входил в кружок близких друзей поэта.

Л. посвятил III. поэму «Последний сын вольности» (рукопись поэмы ок. 80 лет хранилась в семье Ш.; опубл. 1910). Позднее Л. и Ш. одновременно учились в Школе юнкеров, откуда Ш. был выпущен в 1833 в л.-гв. Преображенский полк. Имя Ш. упоминается в письме В. А. Шеншина к Н. И. Поливанову (июнь 1831), к к-рому Л. сделал приписку (VI, 408-09, 699-700). Лит.: Потто (1), Приложения, с. 59; Бродский (3), с. 72-73; Бродский (5), с. 278-79, 283-84.

1. Лермонтовская энциклопедия. Гл. ред. В. А. Мануйлов.- М.: ‘Советская энциклопедия’, 1981.- 784 стр. с илл. В надзаг.: Институт русской литературы АН СССР (Пушкинский дом). Научно-редакционный совет издательства.

📺 Видео